Читать книгу - "Одноклассник на лето - Сандра Бушар"

Облегченно выдохнув, я занялась едой.

Для нынешней ситуации подходил только один рецепт – чертовски сложный, дико энергозатратный, но… Но сейчас самое оно!

– Инка! – взмолился муж, когда я перечислила ему все, что нам нужно сделать. – У нас даже теста нет специального!

– Я умею его делать!

– Но мы же провозимся до утра, – пытался убедить меня парень, но я была непреклонна. – Давай яишенку по-быстрому, а? Я так-то вообще не ем ночью.

– Нет, – жестко ответила я и взялась за приготовления теста. – Режь грибы и не спорь с женой!

Вот таким и было первое испытание нашему «зеленому» браку.

Рома постоянно ныл, что он устал и хочет спать – подумаешь, двенадцать часов ночи! – а я все никак не могла замесить правильное тесто.

– Я сдаюсь! – выбросив очередную порцию массы, никоим образом не походившую на тесто для лазаньи, выкрикнула я Роме. – И я имею в виду не рецепт, а попытки уговорить тебя элементарно помочь мне! Хочешь спать? Иди! Но я должна доделать то, что начала!

– Да делай, что хочешь! – муж с размаху бросил нож и разделочную доску в раковину и вышел из кухни, хлопнув дверью.

И я растерялась.

С одной стороны, «Я-трусишка» радовалась, что сегодня ничего не произойдет, а «Я-реалистка» ругалась и называла себя худшей женой в мире. Вот довела я сейчас Рому, а дальше что? Каждую ночь буду лазаньи готовить и торты печь?

Измучив себя сомнениями и метаниями между «могу-не могу» и «хочу-боюсь», я таки закончила эту чертову лазанью и поставила ее в духовку. Свет в квартире был выключен, так что в спальню я пробиралась наощупь. Включила фонарик на телефоне и принялась искать включатель. Но, включив неяркую подсветку, я встревожилась еще больше.

На громадной кровати с шелковым постельным бельем никого не было.

Я открыла все створки большого шкафа, выдвинула ящики комода и даже заглянула под прикроватный столик. Ни единого намека, что Рома вообще сюда заходил.

– Дура, дура, дура! Испортила самый счастливый день своей жизни! А вдруг он ушел от меня? – в панике ругала я себя, судорожно тыкая в экран телефона.

Через мгновение после того, как было установлено соединение, я услышала мелодию звонка из зала и понеслась туда.

– Что ты делаешь? – сонно пробормотал скрючившийся на небольшом диване Рома, закрываясь от света моего телефонного фонарика и пытаясь подтянуть повыше легкое покрывало, которым он был укрыт.

– Бужу тебя, – виновато сказала я, подходя к нему и садясь рядом на диване. – Почему ты тут спишь?

– Ну, я же у тебя умный муж. Думаешь, не понял, что за цирк ты устроила? – прошептал он, горько усмехнувшись. – Ты просто не хочешь меня.

– Я не «не хочу»! – оборвала я его и, не удержавшись, наклонилась, чтобы потереться губами о кубики на его животе. Они оказались твердыми, намного тверже, чем помнилось мне, но при этом сокращались от прикосновения моих губ, как от ударов тока. Словно зачарованная и этой его твердостью, и реакцией на меня, я продолжала изучать губами тело мое мужа. Телефон, возмущенно пискнув сигналом полной разрядки батарейки, отключился, погрузив комнату в темноту. От неожиданности я дернулась и невольно навалилась всем телом на Романа, который сдавленно прошипел какие-то ругательства. – Прости… Я просто… Ты понимаешь…

Муж нашел мою руку и положил ее себе на грудь, туда, где под ладонью билось его сердце.

– Маленькая моя, есть всего одна вещь, которую я не смогу тебе простить. Но мы это уже выяснили, а завтра окончательно со всем разберемся. За все остальное ты не должна извиняться. Все остальное мы с тобой будем обсуждать и не бояться говорить об этом, хорошо? Ты моя жена, моя любимая девушка, женщина, которая станет матерью моих детей, и я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня. – Он нежно взял мое лицо в руки и слегка потянул на себя, прошептав: – Я уже говорил тебе и повторю снова – я готов ждать тебя столько, сколько нужно, чтобы ты почувствовала себя готовой для этого. Для меня.

– Я… Я думаю, всем всегда страшно в первый раз, – в свое оправдание буркнула я. Но стоило это произнести, как глаза Ромы опасно блеснули.

– Тогда мы начнем с небольшого урока смелости, моя дорогая жена.

Его мягкие губы накрыли мои в нежном поцелуе, плавно углубляя его, превращая в более страстный, требовательный и жадный. Его язык скользил и хозяйничал, нападал и приглашал, требовал и брал без спроса. Сквозь грохот крови в ушах мне мерещились какие-то неразборчивые звуки, и лишь через несколько секунд я поняла, что слышу собственные жалобные стоны.

Потеряв остатки разума и стеснительности, я оседлала парня, прижимаясь к нему всем телом. Мои ладони беспорядочно скользили по его сильным рукам, гладили шею и плечи, вызывая глухой рокот в его груди.

– Ты такая красивая, – хрипло прошептал он, оторвавшись от меня на секунду. – А мне чертовски повезло, что такая девушка, как ты, полюбила меня.

– Это ты мое сокровище, и никто даже представить себе не может, как я счастлива, что нашла тебя, наконец, – несмело улыбнулась я мужу.

– Любимая, – ласково прошептал он и взъерошил волосы на голове. – Трусишка моя. Такая сладкая, такая невинная чистая девочка. Не закрывайся больше от меня. И не бойся сказать правду.

– Не буду… – пообещала я.

Рома жадно притянул меня к себе и глубоко вдохнул. И та жадность, с которой он упивался моим запахом, моей близостью, моими совершенно неопытными ласками, сорвала мне крышу окончательно.

– Ром?

– М-м-м?

– Ты просил сказать тебе, когда я… ну… буду готова. Для тебя.

– Это будет самый счастливый день в моей жизни, – глухо пробормотал мой муж.

– Ром?

– М-м-м?

– Я готова. Сделай это прямо сейчас. Пожалуйста.

– Уверена? – прохрипел внезапно сиплым голосом Рома.

– Да…

Случаются в нашей жизни такие моменты, когда нам становится неважно, что было до, что будет после.

Есть только два человека – прямо здесь, прямо сейчас.

Есть только их чувство, настоящее и огромное, как мир.

Есть только их любовь, способная излечить все обиды и раны, нанесенные жизнью до нее, до этой самой любви.

И есть сердце, теперь, похоже, одно на двоих, перегоняющее общую кровь в общих венах и снабжающее общим кислородом общее, одно на двоих тело.

Разве не это называется абсолютным счастьем?