Читать книгу - "Поцелуй невидимки - Энн Вулф"

— Оно красивое, — с трудом выговорила Шелли, чтобы наполнить хоть какими-то словами повисшую в прозрачном воздухе паузу. — Очень красивое.

Голубые глаза Руди горели каким-то странным огнем, которого Шелли не замечала раньше. Сейчас они казались ей особенно яркими — подсветка, которая горела где-то внутри, за глазным яблоком, светила сильнее, чем обычно.

— Что-то не так? — Ее пристальный взгляд немного смутил Руди.

— У тебя такие яркие глаза…

— Ты и раньше говорила об этом.

— Сейчас они особенно яркие. Как это ноябрьское небо.

— Холодные?

— Нет. Яркие и теплые. — Боже, что она несет? Неужели это вино сделало ее такой болтливой? Пора бы остановиться — иначе неизвестно, как далеко она зайдет в своих комплиментах по поводу его глаз…

Они шли по улицам, окутанным сиреневыми сумерками. Одной рукой Руди поддерживал Шелли, которая надела туфли на каблуке и теперь, выпив, с трудом регулировала шаг — ее слегка покачивало. В другой — нес бутылку с оставшимся вином. Теплое тело Шелли рождало в его голове множество не самых скромных мыслей, от которых он пытался избавиться, болтая с девушкой о всякой ерунде.

Шелли услышала позади тихое поскуливание и обернулась. Перед ними, на расстоянии вытянутой руки, стояла собака — пушистая дворняжка с серебристо-серой шерстью, отливающей в сумерках каким-то розовато-фиолетовым цветом.

— Песик, — сладко простонала Шелли и протянула руку к собаке. Та не заворчала, но отпрянула, видимо, наученная горьким опытом общения с незнакомцами.

— Песик не очень-то доверчивый, — констатировал Руди. — Так просто его не купишь.

— Может, покормить его? — предложила Шелли и ткнула пальцем в горящие окна магазинчика. — Купим песику колбаски… — Она потянула Руди за рукав и таким умоляющим взглядом посмотрела в глаза, что тот рассмеялся.

— Иногда ты совсем как ребенок. Конечно, покормим. Я тоже люблю песиков.

Шелли осталась с дворняжкой, которая совершенно не торопилась уходить, а Руди отправился в магазин за колбасой. Попросив продавщицу порезать колбасу на кусочки, он то и дело смотрел в окно — как бы опьяневшая и повеселевшая Шелли не забрела куда-нибудь со своим лохматым другом. Она стояла, слегка покачиваясь на своих высоких каблуках, и что-то говорила собаке. Шелли… Такая добрая, милая, родная… Он так хотел обнять ее, но прекрасно понимал, что не может позволить себе испугать ее, обидеть.

— Вот и колбаса для песика, — Руди разложил на асфальте целлофановый пакет и вывалил на него кусочки колбасы. — Ешь.

Собака окинула встревоженным взглядом подозрительно добрую парочку, но затем сменила гнев на милость и принялась за еду. Руди и Шелли с умилением смотрели на то, как в голодной собачей пасти исчезают последние кусочки колбасы. Дворняга довольно облизнулась и посмотрела на своих благодетелей.

— Пора прощаться. — Шелли помахала песику рукой и с сожалением отвернулась. — Давай поймаем такси и поедем ко мне, — предложила она Руди.

Идея была поддержана, и вскоре они сидели на заднем сиденье маленького автомобиля.

— Ты такая смешная… — Он улыбнулся, вспомнив, как Шелли заглянула в его глаза, предлагая покормить собаку.

— И ты смешной. Бродишь по улице с бутылкой вина и пьяной женщиной, кормишь колбасой бездомных собак…

Она вспомнила Дугласа. Вряд ли этот мужчина мог бы вести себя так. Он сентиментален, немного мечтателен, но ему не хватает того ребячества, которого достаточно у бесшабашного Руди. Вот оно. Вот чего не хватало ей в Дугласе — ребячества. «Я не способен на такое ребячество», — вспомнила его слова Шелли. Не способен… А Руди способен. И потому она с Руди в этот счастливый и безумный вечер…

Дома пластиковые стаканчики были заменены хрустальными бокалами, а колючая пожухшая трава — удобным диваном. Они с удовольствием вспоминали прошедший Хэллоуин, многочисленные шутки и розыгрыши, которые им с успехом удалось осуществить.

— А помнишь, как визжали Кэтти и Энджи, когда открыли шкаф? — хохотала Шелли. — Я думала, дом рухнет. Они-то решили, что скелет настоящий!

— А твои «замороженные глаза» в коктейлях! — Руди вспомнил виноградины в кубиках льда. — Эффектное было зрелище…

— Может, ты мне объяснишь, что случилось со светом? — поинтересовалась Шелли. — Я не на шутку испугалась. А потом… потом… — Она смутилась, и ее щеки покрылись румянцем. — Потом меня кто-то поцеловал. Я думала, что это Конхэйм… — Она посмотрела на Руди и увидела, что он тоже густо покраснел и сжал ножку бокала… — В чем дело, Руди?

— Это был я.

— Что значит — ты?

— Я отключил электричество и поцеловал тебя. — Руди с трудом выдавил из себя признание, но сразу же после произнесенной фразы он почувствовал облегчение. Мучиться постыдной тайной больше не было нужды — слова, повисшие в воздухе, больше не щекотали уста и не просились наружу.

— Ты? — Поначалу Шелли оторопела, но вскоре почувствовала, что подсознательно ждала этого, хотела услышать такое признание. — Ты… Знаешь, — волнение и неожиданное признание сделало ее говорливой, — я, как идиотка, выясняла у Конхэйма, не он ли поцеловал меня… Конечно, это был не он. Я знала это, я чувствовала. Он не мог бы поцеловать так. Теперь я поняла, что было в этом поцелуе особенного — это был поцелуй человека, который знает меня. Знает так хорошо, как ты, Руди… Может быть… может… ты повторишь свой поцелуй? Убедишь меня в том, что это — не шутка…

Его руки сжали ей плечи. Его раскаленные долгим ожиданием уста коснулись ее губ — обожгли, а потом заставили растаять… Шелли закрыла глаза и отдалась этой стремительной, страстной и нежной ласке. Да, это был он. У нее не осталось сомнений в том, что в ту ночь ее целовал Руди. Теперь она могла прильнуть к нему, приникнуть всем телом — и быть уверенной, что он не исчезнет, не растает, как призрак, в темноте.

Она обняла его плечи и сжала их так же, как он ее. Ей было тепло и надежно в его объятиях. Она верила ему, хотела его, и уже не сомневалась в том, что получит желаемое. В ее страсти не было исступления — в ней была безграничная нежность и трепет, жажда новых прикосновений и новых открытий.

Когда Руди отнес ее в спальню и аккуратно, бережно, как хрупкую статуэтку, положил на диван, ей открылась его красота, его сила, его сущность, которую она не могла разглядеть за долгие годы дружбы. Сейчас ее не смущало то, что они много лет были вместе лишь как друзья. Ей казалось, что эта любовь лишь укрепит их союз, сделает его более прочным.

Руди раздел ее и с нежностью коснулся ее теплой кожи. Ее глаза горели в темноте, как у кошки, светились огнем, которого раньше Руди не видел. Он гладил ее лицо, дотрагивался до маленькой жилки, бьющейся на шее, осторожно прикасался к маленьким холмикам грудей и целовал, целовал, целовал каждый сантиметр ее горячего, алчущего ласки тела.

Шелли наслаждалась этими прикосновениями, таяла в его руках. Руди вел себя как опытный мужчина, но Шелли отлично знала, что если и не была его единственной женщиной, то была одной из немногих… Она сладко застонала и полностью отдала себя в распоряжение его рук, поцелуев, дыхания… И когда ее взгляд слился со взглядом Руди, а их тела переплелись в страстном порыве, Шелли поняла, что никогда не пожалеет о том, что сделала…