Читать книгу - "Бывшие. Первая жена - Мария Устинова"

Человек Яна.

Киваю на край стола, где лежит распечатанный конверт. Не слова не сказав, его забирают. Ян сказал: отдай и забудь. Но я все равно волнуюсь. В полицию он об этом не сообщит.

Около трех спускаюсь переговорить с начальником охраны, но выясняется, что веселые парни в черном забрали все записи за сегодня и замели следы. Когда поднимаюсь к себе, меня ждет сюрприз.

На краю стола лежит букет роз.

Не нужно говорить, от кого они — аромат говорит сам за себя. Розы Романа.

— Кто принес цветы?

— Курьер.

На курьеров теперь аллергия. Жаль, что не сам. Ищу записку, но ее нет. Просто маленький комплимент. Намек, что помнит.

— Ася, можешь найти вазу?

Секретарша возвращается минут через десять. Без вазы. Удивленно поднимаю брови.

— Вера… — Ася беспомощно топчется на пороге, прижимая к пышной груди руки. На щеках секретарши цветет румянец. — У нас проблема…

— Что за проблема? — не понимаю я. — Ваз не хватает?

У нее беспомощный взгляд.

— Кто-то прислал видео всем сотрудникам! — наконец выпаливает она. — Там ты…

Я даже в лице не меняюсь.

Просто сердце падает куда-то в пропасть. Я прекрасно знаю, что это за видео. В груди что-то дергается.

— Всем? — переспрашиваю я.

Она кивает, в глазах мольба. Она эти видео смотрела.

«Вера Горская, жена олигарха Горского…»

Там же все подробности. Не соврешь, что это не я.

Опускаю глаза, просто не могу выносить взгляд Аси.

Ненавижу!

— Что делать, Вера? — шепчет она.

— Вернуться к своим обязанностям, — беру себя в руки, я ни на что не могу повлиять.

Ни на что!

Они все равно уже это сделали. И смогут сделать это снова и снова. Кого они пытались опозорить: меня или Яна?

Ася скрывается в приемной, а я прячу лицо в ладонях. Очень хочется заорать. Раньше они распространяли записи в интернете, но не присылали моим знакомым и на работу. Никогда. Мне отомстили за то, что я не надавила на Яна, как должна была?

Чуть-чуть оживляет сладкий запах свежих роз. Настоящий запах. Не из цветочного салона. Живой и насыщенный. Я не верю, что Роман мог это сделать. Это не его рук дело — похищение Златы и эти изощренные издевательства. Я не верю. Не хочу… Но убедиться в этом можно только одним способом: пойти на свидание и послушать, что он скажет.

— Ася! — я связываюсь с секретаршей. — Найди сисадмина, пусть удаляет все письма! И выяснит источник. А мне… — хочу попросить кофе, но для сегодняшнего дня этого недостаточно. — Найди коньяк…

И Ян еще об этом не знает.

Коллеги, руководящий состав… Молчанов. Все курьеры и водители будут обсуждать это. Это сделали не просто так… Чтобы наказать конкретно меня. Как в первый раз, на свадьбе.

— Сволочи… — шепчу я.

— Вера, не принимай близко к сердцу, — ноет Ася, ставя передо мной графин из кабинета Корнилова и стакан. — Да всем наплевать. Мы все под одеждой голые… Знаешь, у меня тоже были фотки ню. Их бывший всем разослал! А мне плевать…

По голосу не скажешь.

Поднимаю глаза, Ася с сочувствием смотрит.

— Пока тебе двадцать, может и плевать, — говорю я, выпив. Рот кривит после горькой порции коньяка. — А когда тебе будет тридцать и у тебя появятся дети, ты будешь мечтать, чтобы этих фото не было.

— Я сказала сисадмину. Он сказал, удалит у тех, кто не успел посмотреть.

А остальные посмотрели. И не факт, что их еще и моим знакомым не послали. Хотя их у меня немного. Из родных — только Танька.

Сердце ноет.

А если и на нее вышли? Если знают, где она живет… Про ребенка догадаться не так просто. Все же, по документам сын Тани. Нужно знать, что я была беременна, обращалась в больницу, а это не так просто — я хорошо маскировалась. Марк в безопасности. Это главное. Как они ударят еще?

— Иди, — прошу Асю, прикидывая, как еще могут навредить.

Каблуки грустно стучат по направлению к выходу. Все будет хорошо. Больше до меня никак не доберутся. Ян приставил ко мне охрану, а я не настолько доверчива, как Злата…

В офисе остаюсь до вечера — домой не хочется.

Уже темнеет.

Не хочу возвращаться темными переулками и ехать на такси. Прятаться в своем одиноком, холодном доме, и плакать от отчаяния. В туалете мою руки и смотрю в зеркало. Сейчас часов шесть, люди начинают расходится. Сердце посасывает от тревоги.

Вот бы напроситься в гости или поехать в ресторан. Боже, куда угодно, только не домой! Давно у меня такого не было… Я боюсь остаться наедине с собой. После сегодняшнего боюсь заглядывать в свои мысли и чувства. Чем угодно забить вечер: монотонными сериалами, книгами, ненужными разговорами, только не думать о том, что все видели!

Ася уже ушла.

В кабинете замечаю мужчину. Он поворачивается, и я с удивлением узнаю Александра, бывшего заместителя финансового отдела.

— Что вы здесь делаете? Как вас пропустила охрана?

Он усмехается:

— Как мое кресло? Удобное?

Что-то слишком нагло себя ведет. В прошлый раз вылетел из кабинета, как ошпаренный.

— Вы больше здесь не работаете… Разве у вас не забрали пропуск?

У Александра слишком самодовольное лицо, словно… Он посмотрел видео, вдруг догадываюсь я. Его улыбка становится шире. Он медленно приближается, и я заставляю себя не отступать.

— Помнишь корпоратив?

С чего это он про него вспомнил? Александр попытался меня облапать, но это было давно! До сих пор злится?

— Я думал, ты недотрога, — тише и почти неразборчиво продолжает он. — А ты шлюха из порно.

— Что? — переспрашиваю я.

Александр презрительно улыбается:

— Только не ври, что Горскому есть до тебя дело. Он решил подставить тебя, если еще не дошло. Я никогда не поверю, что такую шлюху он одарил просто так. Подсидела меня, да?

Я отступаю и это роковая ошибка. Александр сует руки в карманы и напирает сильнее:

— Я посмотрел, как с тобой поиграли, и надо сказать… — он освобождает одну руку и неожиданно хватает меня за грудь, приперев к стене, — сиськи у тебя, что надо.

Пальцы, мнущие грудь, отвратительны.

— Отпусти, урод! — огрызаюсь, но этим «я посмотрел», он чуть не отправляет меня в нокаут.

Пытаюсь ударить в пах, но он закрывается ногой и пришпиливает меня к стене:

— Бывшим меня пугать будешь? Ему на тебя плевать, — он меня отпускает, глаза, хоть и маслянистые, но безразличные.

Ему не моя грудь нужна, а возможность отомстить за увольнение, за тем и облапал.

— Прошмандовка, — заявляет он.

Он отворачивается и