Читать книгу - "Жизнь на кончиках пальцев – 2 - Маруся Новка"

Все грусти и сомнения испарились, словно по мановению волшебной палочки, едва она увидела стоявших на пороге квартиры девушек.

Едва не повизгивающую от восторга Леночку и смущенно улыбающуюся Диану.

— Проходите девочки, — пригласила. — Как же я вам рада!

Протянула руки и обняла сразу обеих.

* * *

Уже был выпит чай.

Уже была ощипана одна кисть винограда.

А разговор за столом как-то не клеился.

Конечно, Людмилу интересовало все, что произошло после её приезда. И хотя она понимала, что подруги помирились, вопросов от этого не становилось меньше. Но любопытничать, спрашивать «в лоб» она не решалась. Хотя, видела, что Леночку тяготят эти вынужденные разговоры «ни о чём» не меньше, чем её саму. При этом Диана выглядела спокойной и беззаботной. Так ли это было на самом деле — оставалось только догадываться.

— А когда театр вернется с гастролей?! — выпалила Леночка.

— Почему тебя интересует гастрольный тур театра? — осторожно уточнила Людмила.

— Да мне как-то по барабану проблемы театра и его расписание, — усмехнулась дочь Тимура. Добавила: — По крайней мере — сейчас. Больше интересует, когда вернется в город Сергей Истомин! Мстя, как мне помнится, сказала, что он уже зачислен в труппу и гулеванит по городам и весям.

— Гастроли — это не прогулка, а работа, — попыталась быть серьезной Милочка. — Тем более — первые гастроли. А для Сергея они таковыми и являются.

— Ладно-ладно, — махнула рукой Леночка, — мы уже поняли, что наш Сереженька трудится в поте лица. В Южную Пальмиру он когда вернется?

— Думаю, в конце августа — начале сентября, — Людмила понимала, что не сможет оставить вопрос без ответа, но решила все же уточнить: — Зачем он тебе?

— Да вот, хочу посмотреть в его бесстыжие глаза, спросить, почему сбежал? Почему бросил Диану? А еще больше хочу сказать, чтобы навтыкал своей мамочке по самые гланды! И папочке тоже! Они не имели права так поступать после того, что случилось!

Диана давно рассказала подруге и о том, что произошло на банкете по случаю выпуска, и о приезде Сергея, Мстиславы и какого-то незнакомца, и о том, что через пару дней к ней наведался отец Сергея.

— Я сама не велела ему больше приезжать, — оправдывала Истомина-старшего Диана.

— Мало ли что ты не велела! — продолжала возмущаться Леночка. — Ты — ребенок! А он — взрослый мужик!

Людмила постаралась сдержать улыбку, услышав, как Леночка называет подругу ребенком, но так и не могла взять в толк, о чем они говорят:

— Девочки, я не хочу показаться назойливой и бестактной, но может вы введете меня в курс того, что произошло?

— Да какая уж тут назойливость, — Диана крутила в пальцах пустую чашку. — Коль скоро я втянула вас в свои проблемы, значит глупо скрытничать, — и начала неторопливо описывать события, произошедшие после выпускного концерта. Те, о которых не знал никто, кроме самой Дианы. И конечно, Леночки.

Между подругами снова не было никаких тайн, кроме одной.

Рассказывать Леночке о том поцелуе перед концертом, первом и единственном, Диана не стала.

* * *

— Я ничего не понимаю! — Людмила потёрла виски, словно это могло поспособствовать хоть чему-то. — Ну ладно Сергей! Он не придумал ничего лучше, чем послушать Славочку и умотать на гастроли! Оправданием для него может послужить возраст и свойственная многим мужчинам обидчивость. Конечно, это его ни в коей мере не извиняет, но служит объяснением поступка. Ну ладно — отец Сергея! Как я поняла, тебе он никто. Попытался однажды, получил от ворот поворот и на том успокоился. Но Эльза! — Милочка неожиданно вскочила, едва не опрокинув стул: — Идемте со мной! — и быстро выбежала из кухни.

Девушки, не понимая, куда и зачем им нужно идти, все же послушались и последовали за педагогом в единственную комнату квартиры.

На противоположной от окна стене, освещаемой лучами солнца только ранним утром, висела немного сдвинутая влево и не бросающаяся в глаза по причине тёмных красок, репродукция картины, когда-то купленной Милочкой в Музее Западного и Восточного искусства.

— Посмотри! — Людмила Марковна обращалась к Диане. — Это она? Похожа?

— Да, — кивнула девушка, — очень похожа.

— Что значит — очень?! — Леночка переводила взгляд с портрета на лицо подруги. — Не просто похожа, а одно лицо!

— Лен, о чем ты говоришь? — прошептала Диана. — Ведь ты никогда не встречалась с Эльзой.

— При чем тут какая-то Эльза! — негодовала подруга. — Я о тебе говорю! Эта «купчиха» один в один как ты!

— Лена, — Милочка больше не в силах сдерживать смех, расхохоталась. — А почему сразу — купчиха?!

— Ну, не знаю, — смутилась Леночка, — наряд и вот эта затея на голове. Не помню, как называется, — признаться в том, что она не имеет понятия, что головной убор именуется кокошником, было выше её сил.

— Это кокошник, — еле слышно проговорила Диана.

— Ну да! — согласилась подруга. — Я и сказала — кокошник!

Теперь давились от смеха уже и Людмила и Диана.

— Это картина Маковского, — Милочка попыталась перевести разговор в более безопасное русло. — Он обожал красивых русских женщин и всю жизнь писал их портреты. К сожалению его модели так и остались безымянными.

— Жалко! — вынесла вердикт Леночка. — Знай мы имя вот этой, что на портрете, могли бы провести расследование.

— Какое расследование, Лена? — удивлено спросила Диана. — Зачем?

— Как зачем?! — Леночка уже обдумывала очередную авантюру и искала применение своей кипучей натуре. — А вдруг ты принадлежишь к какому-то знатному роду?!

— Хорошо, что художник так и оставил своих барышень-боярышень безымянными, — Диана улыбалась, глядя на подругу. — Иначе ты точно нашла бы мне какого-нибудь предка поименитее, — сразу погрустнела, добавив: — А мне они не нужны. Понимаешь? Ни мамочка, ни папочка, ни дядюшки с тётушками. Я привыкла быть одна и мне никто не нужен, — поправилась, увидев набежавшую тень на лицо подруги, — кроме тебя, конечно.

Леночка снова расцвела улыбкой:

— Нет так нет, — согласилась не раздумывая. — Но было бы интересно, правда?

* * *

— Такое сходство не бывает случайным, — Людмила снова разливала по чашкам чай. — И женщина, которую Бог наделил подобной внешностью, не может, не должна быть такой, как Эльза, — пододвинула чашку к Диане. — Может, вам все-таки нужно встретиться и поговорить? Может у Эльзы есть всему объяснение?

— Людмила Марковна, — Диана не смотрела на педагога, а уставилась в чашку, — ведь вы и сами понимаете, не можете не понимать, что оправдания поступку Эльзы нет. Я бы поняла, оставь она меня в роддоме. Постаралась бы понять. Но она, как однажды сказала Лена, бросила меня на лавке, как кусок мяса, завернутый в тряпку.