Читать книгу - "Живи в моих снах - Елена Левашова"

Михаил не входил в близкий для Арсения Марсовича круг людей. Романтическая натура Арсения то и дело сталкивалась с цинизмом и черствостью современных богатеньких сыночков. Музыкальный от природы, он предпочитал выпивке и девушкам игру на гитаре и одиночество.

Копна его курчавых шоколадных волос походила на мочалку, нос на картошку, а рыхлое полное тело молило о спорте и здоровом питании.

Марсель, как называли его близкие, откровенно презирал прожигателей жизни вроде Миши.

Его удивил и разволновал телефонный звонок «мажора». Мишу разозлил отказ администратора забронировать билет и он настоял соединить его с хозяином.

Кроме неприязни к сливкам общества, Арсений умел в нужный момент лебезить перед ними.

— Мише-е-е-е-ль! — слащаво протянул он в трубку, вызывая у Миши приступ зубовного скрежета. — Что произошло? Чем мой скромный бар заслужил внимание такой важной персоны?

Сочившееся из каждого слова лицемерие вызвало у Миши ответное действие:

— Ты преуменьшаешь себя и бар, дружище! Ты знаешь, что говорят о твоих концертах? — Миша закинул удочку.

Марсель не устоял перед хитрой лестью Миши и выхлопотал место возле сцены, но так, чтобы столик был скрыт от артистов.

— Чертова Фиона! — прошипел Миша, сбросив телефонный звонок…

Возле стеклянного здания бара толпились подвыпившие парни, подъезжали дорогие автомобили, небрежно паркуясь на стоянке.

Миша дождался момента, когда толпа молодежи хлынула внутрь бара, и вышел из машины.

Охранники грубо выталкивали неугодных гостей, пьяных или обдолбанных дебоширов, девиц легкого поведения, заглянувших на чужую территорию.

Миша пробирался внутрь сквозь шум и крики, коря Фиону на чем стоит свет. Проспиртованный от нетрезвого дыхания гостей воздух смешивался с парами жидкости для вейпа и сладковатым дымом кальяна, вызывая тошноту.

Марсель сдержал слово: небольшой круглый столик скрывался за декоративным занавесом. Миша протискивался к своему месту, бесцеремонно расталкивая плечами посетителей. Администратор сверила номер брони, изобразив на лице кислую мину недовольства настойчивостью Миши.

Михаил шумно выдохнул и опустился на кресло. Гости хлестали коньяк и курили кальян, громко смеялись. А он, как последний идиот, пил сок и ждал повторения чертовой песни, забравшейся под кожу…

Стриптизерши крутили задом под Röyksopp Here she comes again, разогревая публику.

Посетители свистели и улюлюкали, призывая артистов начать концерт. Они выкрикивали имена музыкантов, выражая восторг и нетерпение. До ушей Михаила доносились рваные возгласы: «Макс», «Фиона», «Марсель», «Тина».

Лицо Миши отражало мучительный протест нахлынувшим чувствам. Они, словно пожар, стремились поглотить его и оставить после себя жалкое пепелище… Откуда в девчонке эта искренность, вспарывающая защитную оболочку его сердца, словно лазерный луч?

Тусклое свечение мягко озарило сцену. К микрофону, заключённому в голубоватый кружок света, подошёл Марсель. Звук его грузных шагов поглотил восхищенный рёв поклонников. Они выкрикивали его имя, отчаянно аплодируя.

Марсович тепло поприветствовал гостей, пообещав приятный досуг и качественный рок. В клетчатой рубашке и джинсах он больше походил на студента-ботаника или зануду преподавателя, чем на рок-музыканта.

Арсений взмахнул рукой, ударив по струнам акустической гитары, и громко позвал остальных музыкантов. Посетители вторили ему, как Снегурочке на утреннике, потерявшей Деда Мороза.