Читать книгу - "Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора - Анна Кувайкова"

— Тпру, ретивые, — шикнула на них девушка, без особого труда утащила двух немаленьких парней. Аккурат под ближайший навес около цветочного павильона. — И вообще, я на братоубийство не подписывалась!

— А?! — у Даньки самым натуральным образом отпала челюсть. И пока он переводил ошалелый взгляд со скромно потупившейся блондинки на того самого хлыща, слово взял Кирыч. Как более стрессоустойчивый из них двоих.

— Погодь, мелкая… Вот это что… Это твой брат?! Тот самый скучный препод из универа? Риали?! — Кирилл иронично вскинул бровь и скрестил руки на груди. Весь его вид выражал огромное такое недоверие к словам девушки. И Ярмолина обязательно бы обиделась…

Но если уж совсем честно и положить лапку на сердце, то с братом они были удивительно не похожи. Только если в общих чертах и то, не всегда. Что поделаешь, генетика она штука такая, коварная.

— Он самый, — Лерка на этот демарш только фыркнула и осторожно выглянула из-за Кирилла. Оценила диспозицию сил и честно позавидовала братцу.

Если эта брюнетка и есть таинственная Снегирёва-старшая, гроза близнецов, то Лёхе определённо повезло. Этот птиц хотя бы не сопротивляется и вообще, отличается умом и сообразительностью. Вон как обнимает и на себя тянет!

— А это, значит, и есть та самая Великая и Ужасная старшая сестра… Гиперзаботливая, суровая и распугивающая всех и вся своим командным рыком. Я прав? Или я прав? — хитро сощурившись, девушка тут же принялась обдумывать новый план, с учётом изменившихся обстоятельств. И потёрла руки, довольно улыбаясь во все тридцать два зуба. — По-моему, это судьба, мальчики! — единодушное скептичное хмыканье она мужественно проигнорировала. — А Судьба дама упертая… Так что, действуем по новой схеме. Итак, надо сделать следующее…

А парочка, продолжавшая целоваться, даже не подозревала, какие грандиозные цели и задачи ставят себе три подростка, решившие во чтобы то ни стало устроить личную жизнь горячо любимым родственникам.

Мнение родственников их в этом вопросе, конечно же, не волновало!

* * *

Иногда вся твоя жизнь сводится к одному безумному поступку.

Что ж, безумцем себя Лектор не считал и вполне отдавал себе отчёт в том, что творит, где и с кем. И наслаждался этим. Искренне, сильно. Послав в пеший эротический тур и голос разума, и сомнения, и угрызения внезапно объявившейся совести. Тем более, когда тебе так отвечают, думать о высоком и морально-нравственно страдать не получается, совершенно.

И не хочется. Абсолютно. Как и сдерживать внезапно взыгравшие собственнические инстинкты, требовавшие закрыть, спрятать от остальных одну маленькую совушку. Вредную, вечно сонную и до невозможного родную.

Пусть даже байкер не имел ни малейшего представления о том, когда это Снегирёва стала кем-то большим, чем проблемной студенткой. Кем-то намного, намного большим.

Мягкие, тёплые губы, с привкусом кофе и терпкой, незнакомой пряности. Обветренные и обманчиво податливые. Ледяные, подрагивающие пальцы, забравшиеся под его рубашку, очертившие напрягшиеся мышцы живота. Да так и замершие у самого пояса джинсов, в лёгкой, мучительной нерешительности. Дразня и притягивая ближе, вынуждая вжиматься в чужое тело крепче, стискивая в объятиях до будущих синяков на коже. Рваный выдох, обжигающий кожу горячим дыханием, и яркие, невозможные, совершенно невменяемые глаза напротив.

Алексей хрипло хохотнул, отстранившись лишь на мгновение. Очертив припухшие от поцелуя губы девушки большим пальцем, заглянул в поддёрнутые дымкой желания глаза и…

— Вы со всеми студентками так обращаетесь? Или это мне в наказание за опоздание и здоровый сон на вашей паре? — задумчиво протянула Снегирёва, неосознанно потёршись щекой о его ладонь. И машинально облизнула покрасневшие губы, явно не догадываясь, что таким простым способом подрывает далеко не железный самоконтроль байкера.

Особенно в той его части, что касалась нарушения общественного правопорядка и пристойного поведения.

— То есть, то, что ты мне можешь нравиться, в расчёт не берётся? — так и не выпустив жертву собственного произвола из объятий, Лектор хмыкнул, зарывшись носом в тёмные волосы на макушке.

— Окститесь, Алексей Валерьевич, — девушка фыркнула куда-то в район его плеча, но выбраться из объятий не торопилась. — У нас с вами стойкая, долгая, нежно взращенная не любовь с первого храпа.

Байкер чуть поморщился. И недовольно протянул:

— Когда ты так говоришь, такое чувство, что я занимаюсь совращением несовершеннолетних…

— Как так, Алексей Валерьевич? — невинно уточнила Снегирёва. Тут же охнув, когда мужчина чувствительно ущипнул её за бок. — Ай, за что?!

— За отвратительное чувство юмора…

— А раньше вы не жаловались, Алексей Валерьеви… Ай! А сейчас-то за что?!

— За вредность, — чуть отстранившись, он снова обхватил её лицо ладонями.

Пару мгновений пристально рассматривал, подмечая въевшуюся хмурую складку меж бровей и мешки под глазами от хронического недосыпа. И решив кое-что для себя, снова поцеловал пытавшуюся возмутиться девушку. В этот раз нежно, мягко, почти целомудренно. После чего отступил на шаг назад и невозмутимо заметил, засунув руки в карманы джинсов:

— Вообще-то, рамки студент-преподаватель меня вполне себе устраивают. Но ради одной хорошенькой совы-сплюшки я готов сделать исключение. И это не предложение, Снегирёва, это констатация факта. Так что увидимся вечером… Сплюшка.

— Да идите вы… — глубоко вздохнув, Снегирёва мужественно прикусила язык и нервным жестом заправила за ухо выбившуюся прядь волос.

— Куда? — заинтересованно вскинул брови байкер, про себя посмеиваясь над смесью жажды убийства и смущения на лице девушки. Выглядело забавно. И очаровательно.

— На хутор бабочек ловить, — наконец, выдала Сплюшка. И, пренебрежительно дёрнув плечом, поспешила скрыться в кафе. Не удержавшись и хлопнув дверью так, что колокольчик на входе жалобно звякнул.

Тихо хмыкнув, Лектор сделал себе мысленную пометку припомнить это при следующей встрече. И с сожалением вздохнув, направился в сторону торгового центра. Снегирёва от него никуда уже не сбежит, а вот Лерку надо бы найти до того, как она влезет в очередные неприятности или (что куда вероятнее) устроит их ближнему своему. Нет, Ярмолин сестру любил, но всё равно сомневался, что оставлять её один на один с тремя этажами самых разнообразных магазинов, вооружённой его банковской картой — не самая лучшая идея. И хрен с ним с деньгами, тут дело в другом.

В душе этой мелкой поганки мирно сосуществовали шопоголик, аудитор и налоговик. Помноженные на бульдожью хватку и не дюжее упрямство, они могли превратить в сущий ад жизнь любого продавца-консультанта чисто из любви к искусству. И угрызениями совести при этом мелкая страдать точно не будет.

Её отсутствие, как и любовь к троллингу, явно имеют потомственный характер.

Лерка обнаружилась в какой-то мелкой лавке, торговавшей изделиями ручной работы. Начиная от металлических наручей, заканчивая предметами гардероба из натуральной, грубо выделанной кожи. Небольшое, тускло освещённое помещение пропахло металлом, пылью и чем-то неуловимо цветочным. Небольшие стенды с украшениями и мелкой атрибутикой стояли в одном углу, вешалки с одеждой и крупногабаритной продукцией в другом. Продавец — скучающий паренёк лет двадцати пяти, тощий, нескладный и курносый — обнаружился почти у входа. Он сидел на небольшом, колченогом табурете за низким столиком с неожиданно дорогим ноутбуком, слушал музыку и отстукивал ногой рваный ритм. И только глаза его цепко и пристально следили за девчонкой, застрявшей у полки с браслетами, кидая внимательные взгляды поверх ветхой энциклопедии о рунах и их значениях.