Читать книгу - "Зеленоглазая фея - Виктория Лайт"

У Эйлин же не было никакого опыта, но она твердо знала, что полное единение тел невозможно без единения душ. Только мужчине, которому она отдала свое сердце, она была готова отдать свое тело.

Она была счастлива в объятиях Питера.

Питер прильнул к ее губам страстным поцелуем. Больше сдерживаться он был не в состоянии. Очень аккуратно, стараясь не причинить ни малейшей боли хрупкому существу под ним, он вошел в нее и начал плавные движения, постепенно подчиняя Эйлин любовному ритму.

Она чуть застонала, когда он уверенно сломал невидимую преграду внутри ее тела, но губы Питера тотчас нежно заскользили по ее шее, успокаивая ее. Питер ощущал ни с чем не сравнимое блаженство и жаждал, чтобы Эйлин разделила с ним его.

Наконец почувствовав, что кульминационный момент близок, Питер чуть приподнялся и выплеснул из себя столь долго копившееся в нем желание. И тотчас Эйлин вздрогнула и выгнулась, отвечая на его порыв…

А потом они обессилен но нежились в кровати. Эйлин чувствовала себя опустошенной, но она была безумно счастлива.

Как здорово, что я не вышла замуж за Патрика, пришла ей в голову нелепая мысль. Разве он был бы способен доставить мне подобное наслаждение?

Ей стало страшно при мысли о том, что она могла бы и не зайти в ту комнатку и не услышать циничные слова жениха. Тогда бы она стала женой Патрика Данна и никогда не узнала бы Питера…

Эйлин вздрогнула. Питер нежно привлек ее к себе.

— Что случилось? — спросил он заботливо. — О чем ты подумала?

— О том, что я могла бы и не познакомиться с тобой, — прошептала Эйлин.

Питер чуть побледнел. Сколько «если»… Если бы Эйлин не собиралась замуж за Патрика, если бы она не сбежала от него в день свадьбы, если бы она не уехала в Нью-Йорк…

В конце концов, если бы он оказался полным ослом и не позволил Максимилиану принять Эйлин на работу.

— Это невозможно, — твердо сказал он. — Провидение не допустило бы такой несправедливости.

Разговор не клеился. Они оба были слишком переполнены эмоциями, чтобы выражать их в словах. Эйлин задремала на плече Питера, и он боялся шевельнуться и разбудить ее. Больше всего на свете он хотел, чтобы ей было хорошо с ним. В любое время дня и ночи. Что бы они ни делали вместе…

Наконец Эйлин открыла глаза и сладко потянулась.

— Я что, спала? — удивленно спросила она.

Питер рассмеялся.

— Почему ты не разбудил меня? — обиженно протянула девушка.

— У меня не поднялась рука, — признался он. — Ты была похожа на маленького ангелочка…

— Ангелочка? — Эйлин нахмурилась. — Это такие упитанные ребята с крыльями и без всяких признаков половой принадлежности?

Питер кивнул, не понимая, куда она клонит.

— Значит, по-твоему, я не женщина, а ангел? — спросила она лукаво. — Придется доказать тебе, что это не так.

Прежде чем он успел опомниться, Эйлин поднялась и прижала его рукой к кровати. Сердце Питера заколотилось. Он послушно откинулся на подушку и стал ждать.

Эйлин коснулась легкими поцелуями его плеч и шеи, потом опустилась чуть ниже и пощекотала языком его соски. Питер и не подозревал, что они отличаются такой невероятной чувствительностью. Его плоть моментально отреагировала на ласки Эйлин. Питер рванулся было к девушке, но она повелительно положила руки ему на плечи и вернула его в прежнее положение.

Она провела рукой по его упругому животу, поиграла немного с жесткими завитками волос, а потом стремительно наклонилась и принялась чуть покусывать его. Переход был так неожидан, что с губ Питера сорвался стон. Он уже не помышлял о том, чтобы вновь занять главенствующее положение, предоставляя Эйлин полную свободу действий.

И она сполна воспользовалась ею. Питер кусал губы. Никогда еще ласки женщины не приводили его в такой экстаз. Эйлин опустилась еще ниже. Ее тяжелые длинные волосы приятно щекотали живот Питера. Девушка осторожно дотронулась языком до его возбужденной плоти, и Питер вновь застонал. Ее неторопливые исследования доставляли ему истинное блаженство. Он желал, чтобы она проявила большую смелость, но в то же время хотел, чтобы эта сладкая медленная пытка длилась вечно.

Эйлин по-прежнему поражалась сама себе.

Близость с мужчиной до брака казалась ей когда-то чем-то постыдным и неприемлемым. После замужества да, никуда от этого не денешься.

Надо же продолжать род, воспитывать детей. Она и не догадывалась о том, что любовь — это еще и небывалое удовольствие. Удовольствие, получаемое от ласк любимого; удовольствие, которое испытываешь, лаская сама…

Эйлин попеременно касалась Питера то рукой, то языком. Она видела, что он глубоко наслаждается, и это только подстегивало ее. Она училась доставлять радость, и это возбуждало ее не меньше, чем поцелуи и объятия Питера.

Приятно было ощущать свою власть над его телом.

Вскоре Питер почувствовал, что больше не в силах контролировать себя. Он приподнялся на локте и притянул к себе Эйлин. На этот раз она не посмела сопротивляться ему. Питер сжал девушку в объятиях и подмял под себя. Он больше не мог медлить и одним рывком вошел в нее, ничего не боясь и не осторожничая. Возбуждение, сладкая боль, страсть — все сплелось в один тугой клубок и породило желание, которое невозможно было утолить…

Когда они наконец оторвались друг от друга, была глубокая ночь. За окном было темно, и шум улицы почти совсем стих.

— Ты не против, если я останусь у тебя на ночь? — прошептал Питер.

— Я буду на этом настаивать, — рассмеялась Эйлин. — Завтра воскресенье, и можно спать бесконечно долго.

— Неужели ты думаешь, что я буду в состоянии просто спать в твоей постели? — усмехнулся Питер.

Эйлин невольно покраснела.

— Знаешь, рядом с тобой я теряю всякую способность думать, — честно призналась она.

— Я очень рад…

Они полежали еще немного, прислушиваюсь к дыханию друг друга.

— Патрика чуть удар не хватил, когда я сказал ему, что мы собираемся пожениться, — вдруг произнес Питер, Эйлин потеряла дар речи. Трудно было сказать, какое из этих заявлений поразило ее больше — то ли то, что Патрик так отреагировал на слова кузена, то ли утверждение Питера насчет их планов.

— Пожениться? — робко переспросила Эйлин.

— Конечно. И не рассчитывай, пожалуйста, сбежать от меня в церкви, — шутливо проговорил Питер.

Эйлин закрыла лицо руками. Как хорошо, что сейчас темно и он не может разглядеть ее как следует. Питер даже не представляет себе, какую боль ей причинили его слова.

— А как же Марджори? — через силу спросила она.

— Марджори… — По тону Питера было ясно, что ему неприятно об этом вспоминать. — Наверное, я поступил непорядочно… Она так мне и сказала. Но я был честен с ней. Когда она утащила нас с Патриком в парк, я сразу им во всем признался. Было невыносимо изображать ее жениха и все время думать о тебе.