Читать книгу - "Как убить мужчину мечты - Дороти Кэннелл"

– Тебе померещилось.

– Наверное… – Ванесса закрыла глаза – медленно, чтобы ресницы не спутались, – и последовала за мной вверх по ступенькам. – И все-таки давай зайдем в церковь, пока какой-нибудь упырь с кладбища не начал ко мне приставать.

– Она заперта, дорогуша.

– Что?!

Я споткнулась, вцепилась в локоть Ванессы, и мы рухнули на каменные плиты. Перед нами стояла дама, облаченная во все черное, начиная с громоздкой шляпы с трепещущей вуалью, в каких щеголяли во времена первой мировой войны, и кончая ботами на пуговках. Дама была в возрасте, ей определенно перевалило за восемьдесят, но зеленоватые глаза сияли, как у молодой девушки, а на сморщенных щечках полыхал румянец.

– Простите мою бесцеремонность. – Незнакомка протянула Ванессе руки в черных перчатках. Кузина помогла мне подняться и спряталась за моей спиной. – Плохи дела, если церковь запирают на ночь.

– Опасаются вандализма… – промямлила я. Я всегда еле шевелю языком, когда вдруг сталкиваюсь лицом к лицу с человеком-легендой.

– Что за странные предосторожности. – Дама в черном грустно улыбнулась, словно припоминая времена, когда царили более мягкие нравы. – Церковь, призывающая грешников, не должна чураться хулиганов.

– Возможно, но я не вижу вреда в том, чтобы не пускать в приличное общество, людей, покупающих одежду на толкучке, – сварливо заметила Ванесса.

– «Не дорожи земными сокровищами» – так, кажется, сказано в Библии? Хорошо бы священники применили это милое правило к серебряным потирам и прочим церковным штуковинам, как, впрочем, и к земным благам. – Наша новая знакомая качнула огромной шляпой, и я вдруг увидела, как будет выглядеть Ванесса, когда ей стукнет восемьдесят. – Но не беспокойтесь, мои юные леди. – Старушка шкодливо хихикнула. – Мы отопрем дверь. Так случилось, что однажды ночью я подглядела, куда старый глупый служка прячет запасной ключ. Вот он! – Жестом фокусника дама извлекла из кармана ключ.

– Стоит ли забираться в церковь, когда настоятельница мирно спит, ни о чем не ведая? – возразила я, представив, как меня вышибут из Гильдии Домашнего Очага. – Лучше вернемся в более удобное время и…

– Ну что ж, беги домой, трусишка, – ехидно сощурилась Ванесса, – а я вместе с нашей новой чудной приятельницей войду внутрь. Если я уж собралась здесь обвенчаться…

– Обвенчаться?! – перебила дама в черном. – Я тоже собиралась обвенчаться в этой церкви, когда была мечтательной девушкой невиданной красоты и блестящего ума. Мое подвенечное платье из шелка цвета слоновой кости и кружев, выписанных из Парижа, было легче ангельских крыльев. В руках я держала белоснежный букет из цветов яблони, такие же цветы сияли в моем венке, из-под которого выбивались черные кудри… Но, увы, мой красавец жених не явился в церковь. Мне суждено было стоять одной у алтаря, прижимая букет к разбитому сердцу, а органист все играл и играл…

– Как печально, – без всякого сочувствия отозвалась Ванесса.

Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу у двери, пока я смахивала слезу и пожимала сухонькую ручку в черной перчатке.

– Отоприте, пожалуйста! – Дама в черном протянула мне ключ.

Ее тоскливый вздох эхом отозвался на жалобный скрип тяжелой двери, и мы втроем ступили в непроницаемую тьму, пахнувшую плесенью.

– Да будет свет! – Кузина протянула руку к стене и была чудесным образом вознаграждена за богохульство тем, что сразу нащупала выключатель.

Прямо у входа находился стол со стопками буклетов духовного содержания, а на стенах висели ящики для пожертвований. Ни тем, ни другим Ванесса не заинтересовалась и уверенно прошествовала к нефу – еще одно чудо, если учесть, что кузина сто лет не заглядывала в церковь и при этом не пользовалась путеводителем.

– О Господи! – воскликнула Ванесса, на сей раз призывая Всевышнего к ответу. – Не пора ли Тебе подумать о переезде в другое жилище или по крайней мере отремонтировать это?

– А я нахожу церковь Святого Ансельма замечательной! – Я стояла в проходе позади кузины, зажатая с обеих сторон скамьями, изъеденными червем. – Некоторые из этих окон датируются тринадцатым веком, и даже викторианские витражи не такие безвкусные, как обычно. А взгляни на алтарь! Изумительная резьба.

– Как хорошо я ее помню! – прошептала за моей спиной дама в черном. – В тот роковой день я целую вечность не сводила глаз с деревянной розы, той, у которой в сердцевинке отбит кусочек.

– Если никто не возражает, – вмешалась Ванесса, – давайте не будем отвлекаться от темы: речь идет о моей свадьбе. Я вовсе не эгоистка, – лицемерно добавила кузина, – но в любой момент сюда могут ворваться дикие орды школьников и потребовать переводных картинок для рождественских открыток. В такой обстановке я не смогу сосредоточиться. Надеюсь, вы меня понимаете? – Она сладко улыбнулась даме в черном.

– Отлично понимаю, моя дорогая, – со вздохом ответила старуха. – Вот уже шестьдесят лет я не могу ни на чем сосредоточиться – такова цена за девичьи грезы.

Под взглядом Ванессы я не осмелилась достать из кармана носовой платок и утереть слезы. Кузина двинулась по проходу, как по подиуму. Взошедшее солнце подыграло ей: пылинки заплясали в воздухе золотистым шлейфом.

Ванесса резко обернулась.

– Эти скамьи нужно передвинуть!

– И почему раньше никто не догадался? – ядовито откликнулась я.

– Проход слишком узкий. Я не смогу и шагу ступить, без того чтобы кто-нибудь из любопытных гостей не помял мне платье или не наступил на фату. – Даже предъявляя немыслимые в своей наглости претензии, Ванесса каким-то образом умудрялась выглядеть чистым ангелом, сошедшим с алтаря. – И эти медные вазы на алтаре мне тоже не нравятся. Похожи на те, что мамаша Аладдина таскала на базар, чтобы выменять на постную лепешку.

– А не убрать ли заодно и крестильную купель? – предложила я. – Если только ты не вздумаешь использовать ее в качестве чаши для пунша. И самое время выбить из викарисы шикарные обои и занавески на окна.

– Только не надо язвить, Элли, – Ванесса откинула роскошные волосы и изящным жестом положила руку на спинку скамьи. – Я сегодня немного не в форме. Раннее утро хорошо для птиц, но, думаю, даже они иногда не прочь выспаться.

Прежде чем я успела посочувствовать, Ванесса скользнула в направлении ризницы. Там она наверняка проведет несколько возвышенных мгновений, мечтая, как будет расписываться в книге регистрации браков, а Джордж Мэллой – благодарить Господа за счастье, которое ему привалило.

Дама в черном дернула меня за рукав.

– Я не представилась, меня зовут Иона Танбридж, а вы, – быстро шептала она, не позволяя вставить слово, – вы, должно быть, Элли Хаскелл. Не спрашивайте, откуда я знаю ваше имя, у меня свои источники. Открою вам маленький секрет, дорогая: я была на церковном дворе в день вашей свадьбы. Хотя я живу затворницей, однако такие трогательные события выманивают меня из дома. Я пряталась за надгробиями и видела, какой ужас был написан на вашем лице, когда вы входили в ворота.