Читать книгу - "Запрещенные слова. Том 2 - Айя Субботина"

проверку архивов и запросила все необходимые данные у службы безопасности. Я действую в строгом соответствии с уставом и моими должностными инструкциями.

— Это я уже прочитал, - в его голосе проскальзывает нетерпение. — Меня интересует то, что осталось между строк. Резник, например, придерживается несколько иного мнения. Он считает, что вы, как руководитель, не справились с ситуацией. Что упустили из виду недовольство в коллективе, проигнорировали обращение сотрудника и тем самым спровоцировали этот кризис.

Я усмехаюсь. Про себя, конечно. Резник не теряет времени даром. Он уже успел напеть в уши собственникам свою версию, выставив меня некомпетентной истеричкой.

— Владимир Эдуардович имеет право на свое мнение, - я тщательно подбираю слова. - Но боюсь, оно не имеет ничего общего с реальностью. Резник не ищет правду, Кирилл Семенович. Он ищет козла отпущения. И очень хочет, чтобы им оказалась я. Не удивлюсь, если он предложил уволить меня задним числом.

На том конце провода повисает тишина. Я почти физически чувствую, как он там, в своей роскошной жизни, взвешивает мои слова. Верит? Не верит?

— Это серьезное обвинение, Майя Валентиновна.

— Это констатация факта, - иду ва-банк. Терять мне больше нечего, а вот выжать максимум из ситуации, которая, неожиданно, обернулась не самой ужасной стороной, можно попробовать. - Кирилл Семенович, я полагаю, что уже вышла на след истинной причины этого… недоразумения. Но мне нужна еще пара дней, чтобы собрать конкретные доказательства. Не люблю быть голословной.

Так и хочется добавить: «В отличие от Резника».

— Доказательства?

— Да.

— Доказательства чего, Майя Валентиновна?

— Того, что кризис был спланирован. И что его цель —не просто убрать с доски одного конкретного игрока, а нанесение целенаправленного удара по репутации NEXOR Motors.

Когда внутри дергает, приходится напомнить себе, что я та еще сука. И стала такой не по своей воле, а потому что мне не оставили выбора.

Конечно, в тупую, заполненную исключительно обидой и ревностью Юлину голову даже прийти не могло, что ее маленькая месть мне, разрастется до таких масштабов. Я почти - скорее, полностью - уверена, что ни о каком «целенаправленном ударе по репутации кампании» она даже не думала. Но, во-первых, не знание законов не освобождает от ответственности, а во-вторых… Если я правильно все разыграю, доказать обратно ей будет очень, просто крайне сложно.

Я молчу, пока Орлов переваривает услышанное. Интуиция подсказывает, что сейчас - тот самый момент, когда нужно идти до конца.

— А пока, - продолжаю уже более спокойным, деловым тоном, - наш PR-отделу может сделать стандартное в таких случаях заявление. О том, что компания в курсе ситуации, что начато внутреннее служебное расследование, и что виновные будут наказаны. Это обычная процедура, она даст нам время и немного собьет волну негатива.

Я не говорю ему о Юле. Не говорю о том, что у меня на руках уже есть доказательства ее вины. Это мой козырь и я сыграю им тогда, когда придет время, не раньше.

Орлов продолжает отмалчиваться. Он думает. Оценивает. Точно так же, как и я, просчитывает ходы. На кону стоят буквально его собственные деньги, и деньги остальных собственников, которые, если ситуация не уляжется, понесут заметные убытки за каждый час простоя.

— Хорошо, - наконец, выносит вердикт. - Я дам отмашку пиарщикам. У вас есть два дня, Майя Валентиновна. Сорок восемь часов. Не больше.

— Этого будет достаточно.

— Я все еще верю, что не ошибаюсь в вас, - его голос становится жестче. - Что вы - стратег, а не жертва. Пока вы меня не разочаровываете. Но если вы не найдете доказательства… боюсь, мне придется согласиться с мнением Владимира Эдуардовича.

Он кладет трубку без прощального реверанса.

Я медленно сцеживаю напряженный воздух сквозь сжатые трубочкой губы.

Сорок восемь часов.

Не так уж и мало. Мне хватит.

Но завтрашний день будет… очень тяжелым.

Глава седьмая

Вечер обволакивает город, как одеяло с подогревом в адскую жару.

В машине прохладно - кондиционер работает на полную, но я все равно чувствую, как пот липнет к вискам. За окном город мигает огнями, пробки тянутся с особенной ленью, а я сижу, вцепившись в руль «Медузы», и пытаюсь выдохнуть весь этот день. Статья, хэштег #NEXOR_Против_Людей, яд Резника, змеиный взгляд Алины. Юля, Орлов, боже…

Я знаю, что в моих силах разнести их в пух и прах, но внутри все равно бурлит. День высосал из меня все эмоции, но каким-то образом стальной стержень моей решимости стал еще тверже. Я даже чувствую, что готова от души на нем, прости господи, нахуевертить - красиво и не хуже, чем профессионалки.

Но прямо сейчас я так вымотана, что, кажется, могла бы заснуть за рулем, посреди вечерней пробки. Хочется просто тишины, горячий душ и чтобы никто, абсолютно никто не трогал меня хотя бы до завтрашнего утра.

На экране телефона всплывает входящий вызов от Дубровского.

Сердце дергается, от укора совести. «Би, ты как? Чем помочь?» — его сообщение от утра до сих пор висит без ответа. Я обещала себе не втягивать его в мою корпоративную войну, но отчаянно хочется услышать его вечно как будто простуженный голос. И как смеется. Просто поболтать, боже, даже о той дурацкой книге, которую мы, кажется, ужа давно забросили, но пока не решились озвучить вслух, что мы для таких романов видимо, слишком занудны.

Но я пока понятия не имею, как сделать так, чтобы Вольская не всплыла в нашем общении.

Не хочу больше пачкать ею нашу… ммм… дружбу.

Как бы там ни было.

Но если он спросит про журналистское расследование - а он спросит - мне прикинуться чайником и вообще не упоминать, как его бывшая возжелала мою голову на пике? Как он на это отреагирует? И в конце концов, чью сторону займет?

После нескольких гудков, телефон автоматически переходит на громкую связь. Голос Славы заполняет салон и я автоматически чувствую на языке вкус соленого лайма и нотки табака.

— Би, ты жива там? - В его тоне лёгкая насмешка, но за ней улавливается беспокойство. - Я видел новости. Там просто ад какой-то.

— Уже почти дома, - отвечаю, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от усталости. - Ооо, ад - самое подходящее слово.

Самое забавное, что буквально в нашу с ним последнюю встречу мы обсуждали похожий эпизод из его жизни. Наверное, если моя история вдруг закончится плохо, вариант сменить