Читать книгу - "Его сладкая малышка - Аля Алая"

Черт возьми, насколько все плохо?

Сзади раздается нарастающий гул колес. Оборачиваюсь на тонированный автомобиль, вокруг на тесной улочке никого, лишь закрытые на рольшторы от жары двери и окна. Боже, мы в ловушке. Я чувствую, в машине они!

– Блядь, – нам преграждает движение еще одна машина. Влад убирает меня себе за спину.

– Это было глупо, Влад, – передняя водительская дверь легковушки открывается. Дима подходит совсем близко, оттесняя нас обоих к глухой стене. Тут даже не докричаться. У него тоже травма, разбита губа. – Я одолжу твою зайку на время, ты же не против?

– Что? – цепляюсь пальцами в ребра мужа и прячусь за его спиной. Парализующий страх сковывает меня всю. Что значит одолжу? Что ему надо от меня?!

– Нет, решим сами, – глухо отвечает Влад. Из автомобилей, перекрывших нам дорогу, выходят еще мужчины. Они окружают нас, улыбаются по-звериному.

– Не угадал. Я так подумал, с зайкой решать дела будет гораздо приятнее. С такой красивой, сладкой зайкой, – хрипло смеется Дима, выбрасывает вперед руку со шприцем, всаживает ее в плечо Влада. На губах победна ухмылка. – А я не такой идиот, как ты думал. Правда, Влад?

Тело мужа в моих руках обмякает, постепенно оседая на землю. Пытаюсь его поймать, но не выходит, слишком тяжелый. Влад распластывается по горячей мостовой.

– Не смей ее трогать, Дима. Хоть волос – и я тебя найду и убью, – муж шепчет почти не слушающимися губами.

– Ой, страшно-страшно, – тот глумится, пряча шприц в кармане, – смотри, дрожу весь.

– Влад, – падаю на колени рядом с мужем, с ненавистью поднимаю на Диму взгляд, – что ты сделал с ним? Влад, не закрывай глаза!

Беру в ладони лицо мужа. Слезы, которых я не чувствую, падают ему на лицо.

– Инна, просто подпиши все, – ладонь в моей руке слабеет, – я тебя убью, Дима. Хоть волос…

– Идем, зайка, – мужчина не собирается дальше слушать, его терпение иссякло. Он перехватывает меня за поясницу и тащит в машину.

– Нет! Пусти! – пытаюсь его ударить. Царапаю ногтями его руки, удерживающие меня.

– Кошка, – Дима шипит, но не останавливается, – придется твои ноготки обломать немного.

Влад так и остается лежать на мостовой. Он не двигается, отчего я окончательно схожу с ума, все тело трясет.

– Что ты сделал с ним?! Ты же его не убил?

Дверь за мной захлопнули, замки заблокировали. Дима сел рядом с другой стороны. Ладонями упираюсь в окно, стучу, хочу выйти. Мне страшно, страшно! Я не хочу никуда ехать, не могу. Мне нужно к Владу. Сердце рвется от боли и ужаса.

Глава 17

– Угомонись, не сдох твой муженёк, – Дима опускает стекло со своей стороны. – Пакуйте его, не будем раскидывать мусор на улицах.

– Урод, – всхлипываю и отодвигаюсь в самый угол. Дима вызывает у меня всего одно чувство – жгучую ненависть.

– На твоем месте я бы был поосторожнее в выражениях, зайка.

– Я тебе не зайка!

– Зайка, подотри сопли, а то выглядишь совсем непривлекательно. Не люблю опухших от слез баб, – в меня летит пачка салфеток, выуженных Димой из кармана сиденья перед ним. – Черт, в таком виде тащить тебя в банк нельзя, – он морщится, – и хрен успокоишься быстро.

– Что? В какой банк? Зачем?

Мои вопросы явно его удивляют. Дима замирает, оборачивается назад на машину, в которую погрузили Влада, опять на меня смотрит.

– Это ты так шутишь сейчас, да? – спрашивает вкрадчиво.

– Шучу?! Какие шутки? Что вообще происходит? Зачем вы меня похитили?

– Ну, пиздец.

Дима разражается громким хохотом, даже слезу несуществующую в уголке глаза вытирает. Мне ничего больше не говорит. Водителю, севшему на переднее сиденье, приказывает возвращаться домой.

Стискиваю в руках пачку салфеток, затравленно оглядываюсь на машину, в которой увезли Влада. Она не поехала за нами, обогнав и исчезнув за поворотом. Куда его увезли? Что будут делать?

В голове ужасная каша. И все из-за непонимания ситуации. Из нас двоих более ценный Влад, это у него деньги. Почему Дима действует так, будто бы все наоборот?

Через двадцать бесконечных минут мы оказываемся на причале. Тут пришвартованы дорогие яхты, некоторые двух- или трехэтажные.

– Идем, – Дима медлит, взявшись за ручку двери. – Устроишь скандал – отрежу твоему муженьку что-нибудь важное. Усекла?

– Да, – покорно киваю.

На улице после кондиционированного салона автомобиля опять окунаюсь в жару. За поездку даже не заметила, что продрогла. Обнимаю себя ладонями, растирая руки.

Вокруг снуют вездесущие беззаботные туристы. Мне достается пара недоуменных взглядов, наверняка из-за потекшей на лице косметики и еще не высохших слез.

– Идем.

Дима берет меня за локоть словно куклу, тащит вперед по деревянному пирсу. Каблуки то и дело цепляются на небольшие выбоинки и края досок. Мужчину это раздражает и он каждый раз чертыхается, когда удерживает меня от падения.

А я не могу сосредоточиться на ходьбе. Вся дрожу, страшась неизвестности.

Мы оказываемся на одной из яхт, которая стоит в самом конце ряда ближе к океану. Средний размер, не самая новая, скорее неприметный середнячок.

Дима запирает меня в каюте и уходит. Опять ни одного пояснения.

Могу сказать одно – неизвестность и есть самое страшное в жизни. Столкнувшись с проблемой, трагедией, да чем угодно, ты пытаешься сделать хоть что-то: принять решение, обдумать, борешься или смиряешься, принимаешь последствия. Но когда вот так, ты словно в вакууме. Внутри лишь боль, страх и море сомнений.

В подвешенном состоянии я нахожусь до вечера. Хожу из угла в угол, сижу на постели, в углу каюты, пытаюсь смотреть в иллюминаторы, но они выходят исключительно на воду.

Поднимать шум не могу себе позволить, ведь это может отразиться на муже. Он уже очнулся? Они не сделали ему больно? Не убили же?

Я даже молюсь, хотя верующей себя никогда особенно не считала. Из всех молитв знаю только «Отче наш», мама когда-то настояла, чтобы я выучила на всякий случай.

– Ужин через сорок минут, – в дверях застывает один из людей Димы. – Хозяин просил передать, чтобы вы привели себя в порядок и были готовы. Безэмоциональный амбал выходит, снова оставляя меня одну.

Не хочу я приводить себя в порядок! Видеть его тоже не хочу! Но понимаю, артачиться и отказывать нельзя. Так я и дальше буду пребывать в неведении.

Будет хуже, если Дима придет сюда. Оказаться с ним в одном помещении страшно. От его «зайки» меня дергает, слишком плотоядно смотрел в машине.

В ванной умываюсь, поправляю