Читать книгу - "Мадемуазель Судьба - Юлия Климова"

Кусок трубы, заботливо обложенный камушками, лежал на узкой бетонной дорожке. Наташа достала конверт, скрутила его, как смогла, и запихнула в трубу. Делая вид, что возвращается домой, она обошла гаражи и спряталась за реденькими кустиками. Достала фонарь и замерла в ожидании «гадостного придурка, похитившего Вальку». Приблизительно через полчаса появился темный мужской силуэт. Этого человека Наташа узнала бы даже в кромешной темноте. Неотрывно следя за мелькающими белыми кедами и худенькой фигуркой Сухорукова, она вдохновенно обратилась к Господу.

– Господи, – прошептала Наташа, – я никогда никого не убивала и никогда не думала, что способна на это, но ты же видишь, Господи, у меня нет другого выхода. Пойми меня, прошу, ведь полпланеты вздохнет с облегчением, когда я порешу мерзопакостного Сухорукова. Уж не знаю, как этот тухлый гриб вообще появился на свет, наверное, Господи, ты был в отпуске. Но теперь справедливость должна восторжествовать, и уж ничего тут не поделаешь, стереть его с лица земли придется мне. Я придушу его очень осторожно и быстро, обещаю, ему не будет больно. Спасибо, Господи, что ты выслушал меня.

Довольный собой, пенсионер Сухоруков крался к трубе. Почесывая нос, он непрерывно улыбался, душу не покидало сладкое предчувствие победы – тридцать тысяч рублей плюс горемычная Наташка, напрасно ждущая свою тощую подругу Вальку. Наконец-то, наконец-то он уделал главную врагиню. Завтра надо обязательно подождать ее у подъезда и заглянуть в красные, заплаканные глаза. «Ах, где же моя подруженька-а-а…» Хотя нет, плакать Наташка начнет дня через два, когда мелькнувшая на горизонте надежда начнет растворяться, словно ее и не было, а страх подступит к самому горлу.

Сухоруков наклонился к трубе, но в этот момент из кустов донесся боевой клич «Йо-хо-хо!», и темноту разорвал яркий луч света. Пенсионер заметался на пятачке, не понимая, что происходит.

– Подонок костлявый! Баклажан блестящий! Сейчас я твою куриную шею-то переломаю! – раздался душераздирающий крик Натальи. – Убью!!!

Быстро сориентировавшись, Сухоруков подхватил трубу и побежал к дороге, разочарование захлестнуло его злобную душу. Наталья, размахивая фонарем и не переставая оглашать округу коронным: «Йо-хо-хо, убью!», неслась следом. Соседи, из тех, кто еще не спал или спал слишком чутко, прилипли к окнам, наблюдая бег с препятствиями двух, явно неравнодушных друг к другу, сумасшедших.

Ноги подвели Сухорукова, споткнувшись, он упал. Наталья налетела сзади, резко перевернула пенсионера лицом к себе и вцепилась в его шею.

– Молился ли ты на ночь, Сухоруков?! – рявкнула она, сжимая пальцы.

– Не молился я, не молился… – захрипел пенсионер, извиваясь как уж на сковороде.

– А мне, сволочь, все равно!

– Больше не буду, обещаю… Я это… Я теперь хороший… Плеваться перестану, вас с Валькой пальцем не трону… Обещаю… Я не хочу умирать… – Сухоруков заныл, закатил глаза и, давя на жалость, высунул длинный слюнявый язык.

– Завтра же вымоешь весь подъезд! – сдаваясь, потребовала Наташка.

– Конечно, конечно, – радостно прожурчал пенсионер, чувствуя, что хватка ослабла. – И цветы в клумбу посажу.

Она слезла с «раскаявшегося» врага и, презирая себя за доброту ко всему живому, подняла с земли фонарь. Сделав несколько глубоких вдохов, почувствовав вкус свободы и безнаказанности, Сухоруков ловко вскочил на ноги и, прижав к сердцу трубу с тридцатью тысячами, рванул к дому.

Наташа хладнокровно расстегнула молнию сумочки и достала заготовленное оружие. Взяв в одну руку фонарь, а в другую молоток, она сначала еще раз обратилась к Господу, а затем молниеносно помчалась за главным злодеем района. «Возмездию быть!» – стучало в висках, а сердце от негодования выпрыгивало из груди.

* * *

За завтраком, поглощая оладьи со сметаной, Валька с улыбкой вспоминала свой наиглупейший сон. Стоит около подъезда Наташка, а рядом крутится Сухоруков (дышит, негодяй, свежим воздухом).

«Что, украли твою подруженьку, убили и в лесу закопали? Так ей и надо!» – говорит он, подпрыгивая от восторга около скамейки.

«Нет, – гордо отвечает Наташка, – я верю, что Валя жива и скоро вернется. Жду ее каждый денечек, сижу целыми днями у окна и смотрю на дорогу».

«Жди, жди, дура, пока совсем не состаришься, – брызгая слюной, шипит Сухоруков. – А пока ты будешь слезы утирать, всех мужиков молодые девки расхватают, и останешься ты старой девой до конца дней своих».

Тут Наташка вынимает из сумки длинный французский багет, откусанный с одного края, и бьет им Сухорукова сначала по голове, а потом по спине. Багет ломается, противный пенсионер жалобно визжит, а затем наступает кульминация: к дому подъезжает черный «Мерседес», украшенный розовыми, голубыми, желтыми и зелеными ленточками, открывается дверца, выходит мужчина, очень похожий на Сергея, и помогает Вальке выбраться из машины. Шлейф свадебного платья о-го-го какой! Не хуже, чем у коронованной особы.

«Ты жива! – восклицает Наташка, прижимая к груди поломанный французский багет. – О, как я рада!»

«Да вы нас тут хлебом с солью встречаете», – шутит мужчина, похожий на Сергея.

Сухоруков от шока медленно опускается на скамейку, его глаза заметно округляются.

«Наташка! Я так соскучилась! – кричит Валька и бросается в объятия обрадованной подруги. – А я через час выхожу замуж, мы приехали за тобой! Я так хочу, чтобы именно ты была свидетельницей на свадьбе!»

«И меня, и меня возьмите, – утирая слезу, поднимаясь со скамейки, говорит Сухоруков, – я понял свои ошибки и больше никогда никому не причиню зла. Я так счастлив сейчас!»

«Ура!» – восклицают все и обнимаются…

– Валентина, ты меня слушаешь? – донесся далекий голос Юрия Яковлевича.

– Да, конечно, – брякнув ложкой о блюдце, ответила она.

– Как же красив Летний сад: Невская ограда, Кофейный домик, вековые деревья… Это место, где чувствуется время и отдыхает душа. В следующий раз обязательно поедешь со мной. Эх, жаль никогда не хватает времени на прогулки, все дела, дела… – Юрий Яковлевич с грустью улыбнулся и положил два кубика сахара в чай.

– Я бы съездила в Питер, – ответила Валька.

Мобильный телефон Казакова загудел, и Юрий Яковлевич ответил на вызов.

– Да, Сережа, ждем тебя. Молодец, новостям мы всегда рады, – сказал он и посмотрел на Валентину. – Похоже, мы сейчас узнаем что-то интересное.

– Он уже здесь?

– Ставит машину в гараж.

Сергей зашел в столовую, поздоровался и сел рядом с Казаковым. Без аппетита посмотрев на оладьи, он дождался нетерпеливых вопросов, а затем торжественно произнес:

– Фамилия нашей Ольги – Кравченко. Париж. Почерк на анкете совпал с почерком в письмах.

– Отлично, – похвалил Казаков. – Нужно узнать, кто она, чем занимается, как давно покинула родину, где проживала ранее. Сережа, ты сможешь раздобыть фотографию?