Читать книгу - "Наследница клана Снежных скал - Юлианна Лунная"

В одно мгновение во мне скончался мой эстет… в очень сильных героических муках и конвульсиях. В меру мускулистое накаченное тело, рельефные бицепсы, кубики пресса, косые мышцы на животе… По-моему, я и сама сейчас скончаюсь на месте от одного только обнаженного вида эльфа.

— Пойдем в купальню, — нервно выдохнула я: на гладкой и безупречной коже не было практически ни единого чистого места — все в пятнах крови.

Лэйарин молча подхватил меня на руки и вскоре опустил ногами на пол мини-бассейна, включая подачу воды. Ох, как же долго я ждала этого… Я надавила ладонями на мужские плечи, заставляя «ледышку» опуститься в теплую воду, и уселась на его ноги. На миг я почувствовала себя ребенком, которому наконец-то купили долгожданную игрушку и он не решается с ней играть: а вдруг сломает… Смочив руки в воде, принялась одними подушечками пальцев умывать мое остроухое совершенство, тактильно изучая красивое лицо, каждую его черту… Зарылась пальцами в шелк волос и расплела витиеватое сложное плетение.

Я взяла банные принадлежности и принялась намыливать мочалку, пытаясь усмирить собственные гормоны и призывая саму себя потерпеть, ибо бассейн сейчас наполнялся скорее моими слюнями, а не водой… Вот только нетерпением отличилась не я одна: стоило мне отложить мыло в сторону, как мочалку выхватили из рук и она улетела куда-то… пофиг куда… Вот совсем пофиг, потому что уже через секунду меня сгребли сильные руки, притиснув к совершенному обнаженному телу, и накрыли мои губы в голодном поцелуе…

Меня словно клеймили, осыпая горячими поцелуями каждый сантиметр кожи. Ласки стали требовательнее, жарче… В какой-то момент я больше не смогла терпеть эту пытку и обхватила своими ногами мужские бедра, призывая к более конкретным действиям.

— Ааа… ммм… — пришлось мне заглушить собственный писк, впившись укусом в плечо мужчины.

— Прости, amin fea* — замер эльф. — Снежа, воспользуйся холлинс и излечи.

«А так можно было? А обезболивающее в комплект гаджета-холлинс не входит?» — я последовала указанию своего учителя-искусителя, и, уже через мгновение, мы продолжили наш танец страсти. Я не знаю: сколько длилось это безумие, сколько раз я влетала на вершину блаженства…

Через некоторое время мы переместились в спальню, и на прохладных простынях я выгибалась кошкой под горячими поцелуями своего «ледышки». Мои ладони ни на миг не переставали скользить по широким плечам, груди, рукам, по мощной спине… По ласкам, поцелуям и стонам я в эту ночь однозначно опустошила свой резерв на ближайший год. Что я могу сказать: дорвались оба.

Я лежала на животе, а по моей спине бродили губы эльфа. За окном уже было совсем темно, и я размышляла: вызвать Ниель или нет? «Я не ужинала, он наверняка тоже голоден с дороги…» Недовольно промурлыкав, мне все же пришлось отправить искру за служанкой, а самой выползти из-под горячего мужского тела. Набросив халат, я заперла двери в спальню и присела на диван, поджидая Ниель.

Мои мысли заняли мысли моего эльфа — да-да, именно так. Сейчас, когда страсти поутихли, от меня не укрылось: что Лэйарин помрачнел. Видела я уже это выражение лица, когда он не ответил мне на поцелуй тогда под лестницей: словно какое-то обреченное сожаление. Вот только теперь я знала: о чем он думал. Отправив служанку за ужином, я принялась сочинять речь поубедительнее.

Спустя недолгое время, я закрыла дверь в апартаменты на засов, подхватила поднос и вернулась к своему любовнику. Лэйарин выглядел спящим, но стоило мне приблизиться к кровати, как он распахнул глаза, и его губы тронула легкая улыбка. Разместившись на постели вокруг подноса, мы принялись ужинать. И снова этот взгляд…

— Не смотри на меня так.

— Как? — прищурился он.

— Как будто совершил ошибку, сожалеешь, и уже готов попрощаться, — передала я единственную вилку своему мужчине и пальчиками вцепилась в булочку. — Я много читала, пока тебя не было… Я знаю: о чем ты думаешь.

— И о чем же?

— Хочешь попросить меня все скрывать. Боишься: что люди будут осуждать, что Джеймс изгонит из клана… Ай-яй-яй, развратил ребенка, юную миель… Как вы могли, советник? Вы же служите Эль Аскерт уже два поколения, и посмели так поступить с наследницей! — наигранно возмущалась я.

— Тебе смешно? — прищурился эльф, отложив столовый прибор в сторону. — Снежа, меня изгонят, и я потеряю тебя… Ты не понимаешь: я ведь никто…

— Да-да, и об этом я тоже в курсе, — перебила я Лэйарина. — Всего лишь обычный эльф. Ни титулов, ни магии, ни богатства — мне об этом известно. Более того: я и сама была такой и даже остаюсь. Крепость, клан, титул, сила — разве меня спросили: кем переродиться? Нет. Но разве я сама хоть что-то заслужила из этого? Нет. Так скажи мне, мой сладкий эльф, так ли велика между нами разница, как ты ее себе рисуешь?

— Всем не нарисуешь, — парировал Лэйарин.

— А кому надо? Клану? Я никому в постель свой нос не сую — и им не советую. Не должно никого еб… кхм… колыхать: чем я занимаюсь за закрытыми дверьми своей спальни. Родителям? Знаешь, как говорят на Земле? Родители не те, кто родили, а те: кто воспитали. Воспитала я сама себя, так что Джеймсу и Лилии ничем не обязана. Если они хотят меня видеть рядом с собой — им придется принимать и меня такой: какая есть, и моего мужчину тоже, — я отставила поднос на прикроватный столик и уставилась на эльфа.

— Ты хочешь сказать: что мне не о чем беспокоиться? — как-то недобро прищурился Лэарин, поднимаясь с кровати и принимаясь одеваться. — Снежа, я уже говорил тебе: что последствия будут. Меня изгонят из клана — да. Я рискую больше не увидеть тебя — да. Тебя как несовершеннолетнюю родители могут выдать замуж по своему предпочтению… тоже: да!

С этими словами он подхватил свой мундир и вышел из спальни. «Вот и успокоила…» — оторопела я. Еще раз мысленно переварив в голове слова Лэйарина, я бросилась в гардеробную. Быстро набросив на себя какие-то брюки со свитером, я вылетела в коридор и понеслась в библиотеку. Мне срочно требовалось ознакомиться с правилами этого мира в отрасли «выдавания замуж». Опой чую: Джеймсу будут до опы мои предпочтения, а именно: одна остроухая «ледышка», к которому я… Стоит уже хотя бы перед собой признаться: не равнодушна — это слабо сказано. Если Лэйарина тормозят моральные устои его мира, то меня ведь ничего не останавливает… «Пали твои бастионы, моя