Читать книгу - "Нежеланная дочь - Татьяна Фомина"

Дарина

— Дарина, тебе что-нибудь купить? Может сок? Ты какой хочешь?

— Мам, ничего не нужно. У меня все есть. Вы же вчера столько всего привезли.

— Может, планшет?

— Не надо, мам. У меня телефон новый. Мам, а папа даст мне свой повербанк?

— Не поняла, что свой?

— Ну, банку. Штуку такую для зарядки телефона. Он так ее называет.

— А-а, внешний аккумулятор?

— Да.

— Думаю, что даст.

— Мам, вот его привези, пожалуйста, если можно. А-то в палате всего две розетки, и одна нерабочая… Ой, мам, я перезвоню!

— Доктор пришел?

— Пока, мам!..

В палату заглядывает Фил, а не доктор.

— И тебе не стыдно обманывать маму? — широко улыбается Филипп.

Я разговаривала по видеосвязи, и он наверняка слышал последнюю фразу.

— А я не обманывала! — возмущаюсь несправедливому обвинению. — Я же не сказала, кто пришел. Привет!

— Привет! А где все? — Филипп окидывает взглядом пустую палату, проходит и встает рядом.

— Сейчас обед. Ушли в столовую. А мне позже привезут. Садись, — предлагаю ему присесть на соседнюю кровать. — Девочка не будет ругаться.

— Ясно. Ты как? — спрашивает Филипп и присаживается на самый краешек.

— Как-то так, — пожимаю плечами и показываю на гипс.

— Болит? — обеспокоенно спрашивает Фил.

— Уже нет.

— Совсем?

— Вообще не болит. Только чешется. И вставать неудобно.

— Дар, может надо было рассказать Ольге Васильевне про Евку?

Хмурюсь и вместо ответа качаю головой.

— А маме ты что сказала?

— Упала сама, — признаюсь, и Филипп громко вздыхает.

Мне и самой очень стыдно, ведь это первый раз, когда я сказала родителям неправду.

На самом деле мы бежали кросс. У Евы было освобождение от физкультуры, и она сидела на скамье. Я пробегала мимо подруги и не сразу заметила, что та выставила ногу. Ева шепотом умоляла меня не говорить никому, что это она виновата, пока к нам не подбежала Ирина Андреевна, учительница по физкультуре и другие ребята. И я, видя ее испуганные глаза, согласилась. Да и сначала было не очень больно. Ну, упала и упала. Я поднялась, дошла до скамейки и до конца урока (оставалось минут десять, кажется) просидела. А когда урок закончился и я встала, то поняла, что не могу идти. Боль была настолько сильной, что я не могла сдерживаться.

— Дар, я видел, что это Ева виновата, — признается Филипп. — И Ромка с Игорем видели. Мы вместе бежали как раз за тобой.

— Они?.. — испуганно смотрю на Фила, и немой вопрос повисает в воздухе.

— Нет, — вздыхает мой одноклассник и брат. — Ты же попросила никому не говорить.

— А своим родителям ты сказал? — допытываюсь я.

Ведь не просто так его папа приезжал в больницу?

Фил качает головой.

— Нет. Маме вообще пофиг, она и не спрашивала, а папа… — Фил косится на дверь и вздыхает.

— Фил? Что?

— Он уверен, что мы их обманываем.

— Ну, блин! Фил!

— Дара, мне кажется, что нужно сказать правду. Ева это сделала специально! Я видел! А потом поняла, что ей попадет и как всегда вылупилась своим щенячьим взглядом! Я не знаю, почему ты ее защищаешь, — высказывает мне Филипп.

— Она же моя подруга, — объясняю ему. — А друзей не предают.

— Друзьям не ставят подножки! — горячо возражает Фил.

Здесь я с ним согласна. И я не понимаю, зачем Ева так сделала. Сначала я решила, что действительно вышло неспециально, но, чем больше думала, тем сильнее убеждалась, что ногу Ева выставила как раз передо мной. Я уже не раз в последнее время замечала странное отношение Евы ко мне. Мы подруги, но она то нечаянно прольет на меня чай в столовой, то прилепит что-нибудь мне на спину и смеется вместе со всеми. Правда каждый раз Ева извиняется или клянется, что просто хотела пошутить.

— Фил, пожалуйста.

— Ладно, — сдается он. — Только знай, что это в последний раз. Я больше не буду ее выгораживать. Даже не проси. А Евка, вот увидишь, быстро забудет и опять сделает какую-нибудь пакость!

— Я сама ей все скажу, — хмуро отвечаю ему.

— Ты не скажешь, потому что добрая. А она сейчас гуляет, а ты лежишь в больнице!

Все эти проблемы начались, когда я стала дружить с Филом. Ева стала возмущаться, зачем я вожусь с этим переростком, как она его называет. Говорить Еве, что Филипп мой брат, я не хочу, потому что секреты Ева хранить не умеет. И она частенько допытывается, считая, что Фил мне нравится.

«Нравится! И что?» — отвечаю я.

Пусть лучше так думает! Ева на какое-то время отстает, но потом начинает снова цепляться то ко мне, то к нему.

Филипп предлагал рассказать в классе, что мы брат и сестра. Но я этого не хочу.

«Ты стесняешься меня, да?»

«Нет, Фил. Это не так! Я очень рада, что ты мой брат!»

«Тогда почему?»

«Дело не в тебе. А во мне».

На самом деле я просто не хочу, чтобы одноклассники знали, что мой папа мне не родной, потому что я так не считаю. А если я всем расскажу, то предам его.

— Кстати, а как тебя пропустили? — делаю вид, что не заметила справедливое замечание, и перевожу тему. — Маме с папой только вечером разрешили пройти.

Филипп немного тушуется.

— Я же с папой, — нехотя признается он. — Его везде пропускают.

— Прикольно, — тяну и отвожу взгляд. Эта тема, к сожалению, тоже сложная. — А в классе что нового?

— Ничего. Сегодня на урок ОБЖ приходила директор и читала лекцию, что нужно быть очень осторожными, а не носится как слоны, не разбирая дороги.

Я невольно хихикаю от такого сравнения.