Читать книгу - "С Чувством... - Дария Влади"

– Смотря что.

Он подхватывает меня на руки.

– Идем в дом. Нам нужно поспать.

Он заносит меня в гостиную, укладывает на широкий диван, ложится рядом и накрывает нас пледом. Теперь, когда обиды забыты, я могу спокойно спать. Несколько минут я еще вочкаюсь, ища удобное положение, пока он не прижимает меня спиной к груди. С мыслями о нашем разговоре я проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь все так же тесно прижатая к Раинеру, но уже на другом боку, он на спине, моя нога перекинута через его пояс, носом утыкаюсь в плечо. О, ужас. Я поднимаю глаза. Он спит, губы приоткрыты. Вдыхаю его аромат с кожи. Он волнителен до дрожи. Раинер обнажен по пояс и моя рука лежит на его груди. Чувствую, как пульс учащается, я сглатываю и осторожно, стараясь его не разбудить, перелезаю. Он ловит меня за руки и резко тянет на себя. Я плашмя падаю на него и от стыда прячу лицо в его груди.

– Куда собралась?

– Я сейчас описаюсь.

Раинер смеется и разжимает руки. Я встаю и, избегая его взгляда, убегаю в ванную комнату. Привожу себя в порядок, переодеваюсь и прохожу на кухню. Раинер стоит у стола в джинсах и забрасывает фрукты в миксер, я же не в силах отвести взгляд от его рельефного пресса. Чувствую, что он смотрит на меня, улыбается, я краснею и прикрываю рукой глаза.

– Доброе утро. Выспалась?

– Доброе. Да. Который час?

– Уже десять. В пять нам нужно быть в аэропорту, поэтому не будем терять лишнюю минуту.

– Хорошо. Я чем-то могу помочь?

– Сделаешь бутерброды?

– Без вопросов.

Я принимаюсь резать хлеб, овощи и сыр. Раинер разливает готовый молочно-фруктовый коктейль по стаканам и отправляет кусочки хлеба жариться в бутербродницу.

Мы завтракаем, а после отправляемся к морю. Синяя вода отражает солнечные блики и больно слепит. Раинер подает свои солнцезащитные очки, я их надеваю, он улыбается и натягивает бейсболку.

Я сажусь на пирс и опускаю ноги в воду. Откидываюсь на руки и вдыхаю морской воздух, на языке появляется привкус соли. Я вдыхаю глубже и ощущаю еле заметный запах водорослей. Раинер садится позади меня и притягивает к себе. Я уже без напряга откидываюсь ему на грудь. Он целует меня в висок. В лицо бьет ветер и на мгновение глушит все звуки. На душе такое умиротворение. Я на берегу моря в объятиях очаровательного парня.

– Лучше бы этот день никогда не кончался.

– Я тоже так подумал. Остался бы с тобой тут навсегда и к черту весь мир.

Он сплетает свои пальцы с моими, подносит руку к губам и целует в открытую ладонь.

– Все же ты извращенец.

– Ты еще не знаешь какой.

Мы смеемся.

– Что подумают твои друзья, увидев нас вместе?

– Плевать.

– А твои родители?

Тут он уже задумывается, я чувствую его напряжение.

– Даже не знаю, что они будут думать и говорить. Мать ищет мне тупую красотку, а отец богатую уродину. До моего мнения им нет дела. Но есть выход…

– И какой же?

– Ребенок.

Я в ступоре. И как я на это должна реагировать? Надеюсь, до этого дело не дойдет.

– Расслабься, – он смеется, но мне не до смеха. – Я пока не окончу университет и не начну зарабатывать, жениться не собираюсь.

Это утешает. А пока это наступит, много воды утечет. Раинер предлагает искупаться. Я отказываюсь. Он раздевается и прыгает в воду. Я снимаю очки на тот случай, если Раинер стянет меня с пирса, что впоследствии он и делает. Я ворчу на него, в ответ он заразительно смеется и притягивает к себе. Он целует меня, я уже не сопротивляюсь, и в этот раз не хочется его отталкивать. Обнимаю его за шею и неумело отвечаю на его дразнящий поцелуй. Он мокрый, соленый, но мне нравится.

В пять вечера мы садимся в самолет и вылетаем в Париж. Я мечтательно улыбаюсь, мы долго плавали, целовались, потом он отнес меня в дом и набрал горячую ванну. Он такой обходительный, что меня это не может оставить равнодушной. Только бы не влюбиться. Но почему бы и нет? В этом нет ничего плохого. Я ловлю его обольстительную улыбку. Нет, я все еще неуверена, что хочу именно этого. Я же не знаю, что он серьезен. Перед глазами всплывает его второй образ. Тогда у клуба он был совсем другим. Жестким и насмешливым. Сделать больно кому-то ему не составило труда. И почему я его так легко простила? О боже, только не надо утверждать, что я влюбилась в его внешность и не могу устоять перед его обаятельностью. Я прикусываю губу. Черт, так и есть.

Я отвожу глаза в сторону и перехватываю взгляд незнакомца над обложкой журнала. Он сидит в стороне и внимательно наблюдает за мной. Его голубые глаза улыбаются. Сглатываю и скольжу глазами по его фигуре. Голубоглазый блондин в черном костюме не отрывает от меня взора. Это напрягает и, похоже, не одну меня. Раинер в недоумении смотрит на мужчину и хмурится.

– У вас какие-то проблемы? – слышу я натянутый голос Раинера и задерживаю дыхание.

– Никаких, – произносит более низким, чем у Раинера голосом.

– Вы знаете мою девушку?

Девушку? Раинер конечно, загнул, мог бы сказать подругу.

– Нет. У вашей девушки очень красивые глаза.

– Спасибо, я тоже ими очарован.

– Как вы думаете, она согласилась бы на фотосессию?

Я хлопаю ресницами. Мы переглядываемся с Раинером. Я по глазам вижу, что он злится.

– Нет, ни на какую фотосессию она не согласится.

– С такими глазами она стала бы популярной моделью в азиатских странах.

– Простите, кто вы такой?

О боже, Раинер держи себя в руках.

– Я фотограф Эрик Хансен, – он достает из кармана визитку и протягивает Раинеру. Он с неохотой ее принимает. – Позвоните, если решитесь.

Раинер стреляет в меня глазами. Мне так неловко.

– Надеюсь, ты не согласишься? – спрашивает Раинер на пути к машине.

– На фотосессию? Конечно, нет.

– Этот придурок меня разозлил?

– Почему? Он ведь только спросил.

– Откуда ты знаешь, что это за фотосъемка? А вдруг в обнаженном виде?

– Я об этом не подумала.

Раинер открывает для меня дверь автомобиля. Его глаза горят. Он что ревнует?

– Может, поедем ко мне?

– Нет, мне нужно собраться к завтрашнему дню. Как-нибудь в другой раз.

– А что мне делать, если я хочу тебя?

– Но я ведь еще не твоя девушка…

– Тогда стань ей как можно скорее иначе я взорвусь от нетерпения.

– Давай поговорим об этом завтра вечером.

– Завтра вечером я не смогу и послезавтра тоже, – я слышу в его голосе нотки раздражения и злости.