Читать книгу - "Гипноз твоих глаз - Илана Васина"

Женщина подняла на нее тяжелый взгляд и прислушалась. Недоверие в ее глазах сменилось надеждой, но через секунду надежда вновь проиграла сомнению.

Лера продолжила тихим голосом ее расслаблять, сфокусировала ее внимание на своем кулончике, левой рукой играя с блестящим украшением. Вскоре страдалица погрузилась в транс и девушка произвела внушение. Никакой боли. Никакого волнения. Полный покой и внутренняя гармония. На счет пять она очнется с хорошим самочувствием и отличным настроением.

— Раз, два, три, четыре, пять.

Любовь Сергеевна удивленно распахнула карие глаза и смущенно призналась:

— Простите, я упустила нить разговора… Так о чем мы говорили? — она взяла со стола румяный пирожок, откусила кусочек и вопросительно заглянула сыну в глаза. Тот, казалось, перенял гипноэстафету: мама вышла из транса, а он туда зашел. Собственноручно открыл дверь и шагнул за порог. Несколько секунд он ни на что не реагировал — переваривал увиденное, — а потом встрепенулся:

— О том, что тебе надо почаще отдыхать, мам. Свежий воздух поможет тебе излечить мигрень. Так считает твой врач.

— Тоже так считаю. Я два дня тут, а еще ни разу не было приступа. Вот, что значит целебная сила природы… Угощайтесь, не стесняйтесь! — машинально предложила она молодежи.

Лера с благодарностью подняла с блюдечка начатый пирожок и, с удовольствием, продолжила свой обед. Голод никуда не ушел, лишь затих ворчливо под воздействием внешних обстоятельств, а теперь снова проснулся и с урчанием подгонял девушку быстрее насыщаться. Тем не менее, она не забыла восхититься:

— Потрясающий вкус, спасибо! Даже лучше получилось, чем у бабушки!

— Я знаю. Не скромно так говорить, конечно, но на то есть причина. Рецепт этого теста я получила по наследству от мамы. Она у меня работала в элитном ленинградском ресторане. Представьте себе, он не прогорел даже в девяностых! Бандиты просто обожали мамины пирожки! Я обещала, что этот рецепт передам по наследству детям.

На этих словах она замолчала и плечи ее бессильно поникли. Вероятно, вспомнила, что из детей остался только сын, не слишком ориентированный на готовку.

— Мам, разберусь с делами и научишь меня печь свои пирожки, — сдался Альфа в порыве сочувствия. Лера представила себе этого гиганта на кухне в нарядном, пестром переднике, боксирующим кулачищами в тесто… и громко закашлялась, чтобы скрыть смех. Картинка выглядела абсурдно.

— Нет. Знаю я тебя. Если научу, ты тут же забудешь и рецепт потеряешь. Лучше уж открою свою тайну твоей жене после свадьбы. Кого бы ты там ни выбрал, лишь бы она не страдала от модной нынче непереносимости глютена! — она прошлась тяжелым, подозрительным взглядом по вероятной невестке. — Милочка… Э… У вас ведь нет глютеновой непереносимости?

Лера мотнула головой, хотя несколько мгновений — и очень долгих мгновений! — ей хотелось признать в себе эту самую непереносимость. Просто из чувства протеста! В знак несогласия с этой дискриминацией.

Альфа потянул Леру в сторонку и строго прошипел:

— Что ты с матерью сделала? Эффект двадцать пятого кадра? Или заколдовала ее?

— Немножечко, — засмеялась Лера и показала пол миллиметрика двумя пальцами. На деле девушка уже давно заметила, что между гипнотизером и пациентом, которого тот хоть раз избавил от боли, складывается особая, необъяснимая связь. Про себя она называла ее кармической нитью. Ты делаешь человеку добро, он чувствует к тебе благодарность — и между вами завязывается ниточка добрых отношений. Девушка с улыбкой наблюдала, как свекровь пытается впихнуть в Альфу побольше еды. Мамы всегда и везде одинаковы.

К сожалению, идиллия долго не длилась. В кухню ворвалась хмурая Сова и заявила:

— Альфа, есть разговор.