Читать книгу - "Только ты - Ксения Черногорская"

— Сигареты не найдётся? — спрашиваю я одного из двух громил, которые несёт свой сторожевой пост по бокам входа в домик, где мне предстоит переночевать. У Ковалевского на острове своя резиденция, что совершенно неудивительно. Островов много, мы приплыли именно сюда. В полукилометре отсюда на длинной пристани пришвартована его яхта.

Молча поужинав в ресторанчике на берегу, где для нас был в течении пяти минут накрыт стол, мы снова расселись по машинам и приехали сюда. Ковалевский, видя, что я не желаю общаться, передал меня двум накачанным суровым лбам в белых рубашках и серых брюках, которые проводив меня сюда, молча встали по бокам от входа. Пару раз я посмотрела на них из окна, с небольшими разводами на стекле. Они стояли, замерев, как курсанты у Мавзолея. Люди Ковалевского просто поражали меня своей вышколенностью, организованностью и молчаливостью. Роботы какие-то, право слово, а не люди.

Домик белый, одноэтажный, с оранжевой черепичной крышей. Находится на территории белой с серыми горизонтальными полосами трёхэтажной усадьбы с крышей того же цвета и материала. Кругом пальмы, фонтанчики, фонарики, клумбы, подстриженные кусты и дорожки. По центру — огромный овальный и изогнутый бассейн с голубой водой. Сейчас он освещён по периметру множеством фонариков. Некоторые светятся и в нём самом и кажется, будто голубым светится сама вода. Вовсю хором стрекочут цикады. Небо чёрное, звёздное и безлунное.

— Не курю, — нехотя отвечает бугай.

— А у вас? — обращаюсь я ко второму.

— Нет.

Прекрасно поговорили, считаю. Огонёчек просто. Вздыхаю и усаживаюсь на лесенке небольшой площадки перед дверью. Оба сторожа — а их явно поставили сюда именно для того, чтобы я не сбежала, а не потому, что мне угрожает какая-то опасность — хмуро смотрят на меня, каждый со своей стороны.

— Что? — вызывающим тоном спрашиваю я, посмотрев сначала на одного, потом на второго. — Я здесь. Никуда не убегаю. Можете не напрягаться.

Вообще я не курю. Но от тоски, безделья и полнейшего непонимания своего ближайшего даже будущего, я бы сейчас, наверное, покурила.

Они ничего мне не отвечают. Переглянувшись, снова встают ровно, сложа руки с молчаливыми рациями за спиной, на манер американских военных. Им, наверное, так удобнее. Широкие у них спины. Качаются, похоже. Интересно, сколько Ковалевский им платит?

— Ребят, а ничего, что в этом домике даже книжек нет? — задаю новый вопрос я. — Мне в потолок плевать?

Молчат. Ладно, посмотрим, насколько вас хватит.

— Как вас зовут? — спрашиваю я того, что слева.

Даже не поворачивается ко мне. Шикарно просто.

— Вам запретили со мной общаться?

Только цвирканье цикад.

Перед усадьбой, огороженной высоким кованным забором песочный пляж, а за ним океан. Ветер доносит сюда его запах, который мешается здесь с ароматами листвы и цветов. Свежо, хорошо, тихо.

— Я хочу пойти купаться, — говорю я.

Тот, что справа, поворачивается ко мне и подносит к груди рацию с напряжённо замершим над кнопкой большим пальцем.

— Мне доложить? — спрашивает амбал.

— Я не знаю, — хмыкнув, пожимаю плечами я. — Доложите, если надо. Может сообщить также, что у меня изжога от местной кухни и скоро начнутся месячные. Дня через три, если не ошибаюсь. Я бы посмотрела в телефоне, но у меня его отобрали.

С характерными хрипами, включается и подносится к тяжёлому гладковыбритому подбородку рация.

— Савельев. Объект изъявил желание искупаться.

Закатываю глаза к чёрному небу. Сам ты "объект", придурок. Солдат Урфина Джюса, блин. Квадратиш, практиш, гут.

— Окей, — раздаётся хрипловатый голос из рации, — передам.

— Телефон лучше мой передайте, — бурчу я. — Вам он всё равно ни к чему. Обещаю, что не буду звонить родственникам и орать, что меня похитили на Мальдивы.

Рация хрипит, похрипывает и замолкает.

— Ждём, — говорит бугай неизвестно кому: то ли мне, то ли своему напарнику.