Читать книгу - "Свадьба моего мужа - Татьяна Веденская"

На сегодняшний день все более или менее уважаемые люди пришли к соглашению, что жизнь устроена определенным и далеко не самым лучшим образом. Все куплено и продано, везде свои. Общим голосованием было решено, что теперь и во веки веков все на свете совершенно невозможно. Абсолютно все – невозможно. Все острова открыты. Любви нет. Все деньги поделены. Все места припасены для своих. Для большинства это повод не делать ничего, злорадно подсчитывая неудачи других. Они готовы пожалеть побитых жизнью мечтателей и напоить их чаем, приговаривая: «Мы же предупреждали!» Но самую большую ненависть у таких людей вызовут те, кому удалось проскочить в игольное ушко удачи. Впрочем, к успокоению беснующихся масс надо сказать, что таких – единицы. Для них, этих самых единиц, этот мир подходит и таким как есть, проплаченным и расписанным на три столетия вперед. Им все равно, на сколько десятилетий осталось нефти и газа, потому что они уверены в том, что человечество придумает что-то еще. Они не смотрят по сторонам, потому что им интересно только то, что происходит с ними. Их интересует только собственное дело. Собственная жизнь и собственные чудеса, которым они не устают удивляться.

Однако я – не такая. Меня страшно волнует то, что станется со мной, я тяжело переношу проблемы и тяготы одинокой жизни. Мне лучше, когда есть кто-то, на кого можно переложить всю полноту власти, а вместе с ней и всю ответственность за мою жизнь. Развод оказался удивительно болезненной штукой, оставившей глубокую саднящую царапину на моей душе. Если вдуматься, то и весь мой брак с Яшей Брусничкиным был таким же. Однако с Яшей было все-таки лучше, чем оказалось без него. Во всяком случае, мне так казалось до недавнего времени. Неудивительно, что никто, кроме меня самой, и не заметил произошедших во мне перемен.

В середине февраля мне неожиданно позвонила Лилька. Неожиданно было не то, что мы поговорили, а то, что сделали мы это по ее инициативе. За последние два-три года такого чуда не случалось практически никогда, отчего я сильно растерялась.

– Привет, мам! – радостно прочирикало мое чудо как ни в чем не бывало. – Как ты?

– Неплохо, – осторожно ответила я, чтоб не спугнуть ее хорошего настроения. Как-то она приучила меня, что в любую секунду ее душевный настрой может диаметрально поменяться.

– А почему ты мне не звонишь? Я уже скучаю!

– Что-о? – не сдержала удивления я.

– А что тут такого? – смутилась та. – Что странного в том, что дочь скучает по матери? Странно, что тебе совершенно неинтересно, как я там поживаю.

– Странно, что раньше такого с тобой никогда не случалось. А так – я рада. Рассказывай. Как живешь, как учеба, она же уже началась?

– Да уж месяц как! – просветила меня дочка.

– А что ты делала на каникулы? – продолжила любопытствовать я.

– Мы ездили в Египет! – огорошила меня Лиля. Странно, но в ее голосе не слышалось соответствующей моменту радости.

– Мы – это кто? Ты с подружкой ездила, что ли? И что, как папа тебя отпустил? Или с вами взрослые ездили? – зачастила я. Знаю я, что такое Египет и какие обольстительные египетские мужчины поливают насажанную травку вокруг любого египетского отеля. И как так могло получиться, что девочка, которой нет еще и шестнадцати, шастала там в одиночестве…

– Ма-ам! Прекрати фантазировать, мы ездили с папой и этой… ну, ты поняла…

– С тетей Зоей? – выдавила из себя я. До этого дня орденоносная женщина, покорившая моего Котика грубой силой, оставалась в моем мозгу исключительно в виде программного сбоя. Я старалась не замечать ее наличия, вообще не думала о том, что она теперь ходит по моей квартире, умывается в моей ванной, трахается (придется признать, что они и это делают) на моей кровати.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – призналась наконец Лиля. Значит, чуда не случилось, а просто дочери от меня что-то понадобилось.

– Давай говори, а то у меня не очень много времени, – кивнула я, склонившись над столом. Передо мной лежала скачанная из Интернета очень хорошая, но трудная из-за английского языка книга. Я обложилась словарями Коллинза и переводила нужные мне куски.

– Мам, ты понимаешь, она ужасная. В доме все должно быть только так, как хочет она. Она никого не уважает. Она заставляет папу надевать ей сапоги. Представляешь, она сидит на пуфике, а он на коленях натягивает ей их на ногу и застегивает.

– Но, может, она просто не дотягивается? Что-нибудь со спиной? – мирно предположила я и переключила аппарат на громкую связь, чтобы не надо было держать трубу ухом.