Читать книгу - "Шестая жена - Виктория Холт"

Королева в своих покоях вышивала большое полотно, которое предполагала использовать как шторы в Тауэре. С нею были дамы, которых она любила больше всего: Анна Эскью, безразличная ко всему земному, углубленная в свои мысли, непрерывным чтением испортившая себе глаза; другая Анна, леди Херберт, сестра Катарины, жившая при ней с того самого дня, когда она стала королевой; Маргарита Невиль, падчерица, которую Катарина любила как свою родную дочь; леди Тируит и герцогиня Саффолкская с маленькой леди Джейн Грей.

Они разговаривали о новом учении, а проворные пальцы делали свое дело.

Маленькая Джейн с интересом слушала. Когда они с Эдуардом оставались одни, то тоже говорили о новой вере. Эдуард читал книги, которые она ему приносила и которые давала ей, с согласия королевы, Анна Эскью.

Джейн знала, что все эти дамы, которых она очень любила, верят, что когда-нибудь она станет женой Эдуарда, и заботятся о том, чтобы она была протестантской королевой, а Эдуард — протестантским королем. Джейн слышала ужасные рассказы о том, что творилось в Испании, где свирепствовала инквизиция, и о том, что самой заветной мечтой испанцев было распространить ее действие на все страны мира.

Для маленькой Джейн сама мысль о жестокости была невыносима. Рассказы о зверских пытках приводили ее в ужас. Время от времени двор переселялся во дворец в Хэмптоне, и она часто стояла в галерее, ведущей в часовню, представляя себе, что слышит ужасные крики и видит призрак Екатерины Ховард. «Что чувствует человек, — думала Джейн, — который знает, что совсем скоро ему предстоит подняться на эшафот и положить на плаху свою голову?»

Слушая монотонный голос Анны Эскью, читавшей вслух запрещенную книгу, Джейн понимала, что из всех людей, собравшихся здесь, только Анна не боится пытки и насильственной смерти.

Сестра королевы не находила себе места от беспокойства и почти не слушала чтение — ее тревожила судьба королевы.

Прошло почти два года с тех пор, как король велел нарисовать свой портрет в окружении детей, и с королевой Джейн Сеймур рядом с собой. Эдуард рассказал об этом Джейн и о том, как плохо ему было, когда он стоял рядом с отцом и все время оборачивался, чтобы проверить, не восстала ли и впрямь из могилы его мать.

Королева тяжело переживала это оскорбление, но не подавала виду. Джейн видела короля и королеву вместе, видела, как он клал свою ногу на колени королеве, видела, как его унизанная драгоценными камнями рука лежала на ее коленях; но она также видела и его недовольные взгляды и слышала в его голосе угрозу.

Что чувствует человек, который боится... боится, что однажды его отправят в Тауэр и он выйдет оттуда только для того, чтобы пройти к эшафоту?

Дядя Томас Сеймур вернулся ко двору. Джейн заметила, с каким равнодушием он смотрел на королеву, зато когда его взгляд падал на принцессу Елизавету, от равнодушия не оставалось и следа.

Мысли королевы были далеки от ее работы. Но думала она не об идеях, которые так горячо отстаивала Анна Эскью. Катарина разделяла ее убеждения, восхищалась ею и радовалась, что смогла взять под свою защиту. Томас вернулся, и она не могла думать ни о чем другом. Он вернулся уже давно, и ей казалось, что она не вынесет этой пытки — видеть его каждый день и не получать ничего, кроме равнодушных взглядов.

Но она понимала его — он вел себя очень умно. Она не хотела, чтобы он подвергал свою жизнь опасности.

Король, по всей видимости, перестал его ревновать, ибо сделал его лордом-верховным адмиралом и придворным в своих личных покоях. Временами он бывал столь сердечен к своему зятю и смотрел на него с таким лукавым выражением, что Катарина начинала бояться, уж не собирается ли он обвинить Томаса в том, что тот зарился на его королеву. В течение всех этих месяцев Генрих то изливал ей свою любовь, уверяя, что она дорога ему, его заботливая сиделка, то почти сразу же после этого начинал упрекать ее в том, что она не беременна.

Прошло почти три года после свадьбы, а она ни разу не была в тягости. Более того, вспомнили, что у нее было два мужа, и ни одному из них она не родила ребенка. Три года непрерывных тревог — три года королевской ласки и королевского гнева, которые она должна была переносить с терпеливой покорностью. Эти три года показались ей тридцатью!

Неожиданно Катарина почувствовала себя усталой и решила пойти в спальню отдохнуть. Она поднялась и сказала, что уходит.

— Джейн, — позвала она девочку, — пойдем со мной, ты поможешь мне.

Все дамы тоже поднялись со своих мест и, когда королева в сопровождении девятилетней Джейн удалилась, разошлись по своим комнатам.