Читать книгу - "Цветы подо льдом - Джин Росс Юинг"

Вода барабанила и собиралась в струи, образуя то бурный поток, то тонкий ручеек; зато вблизи потрескивал огонь, и вокруг было тепло и сухо. Кэтриона открыла глаза и в первую минуту подумала, что она снова в Дуначене: сверху на нее смотрели старинные сводчатые потолки, а амбразуры окон напоминали оттиски больших пальцев, вдавленных в камень сказочным гигантом. Каминную полку поддерживали готические грифоны, в огромном камине играло пламя. Без сомнения, это был какой-то замок. Низвергающиеся с неба потоки дробились ветром на капли и текли по стеклу.

В каменном проеме, словно врезанные в рамку, стояли двое и негромко о чем-то разговаривали. Линия мужского плеча и наклон женской головы, как две части, соединившиеся навечно, говорили о необыкновенной нежности, такой глубокой, что, глядя на них, хотелось плакать.

Она сглотнула и закрыла глаза. Шаги в ботинках удалились, а мягкие шаги приблизились. Кровать окуталась экзотическим сладковатым ароматом.

– Вы проснулись? – спросила женщина. – Сейчас уже вечер. Вас выбросило волной, но теперь вы в безопасности. Ваш спутник не пострадал. Вы с ним умудрились приземлиться на краю нашего поместья. Меня зовут Франс. Мой муж – маркиз Ривол.

Кэтриона услышала голос, признававшийся ей в грехе: «Мой старый друг, маркиз де Ривол. Это старинная нормандская фамилия. Когда-то я посягал на его жену».

У нее заболела голова, и она, отвернув лицо к подушке, положила руку на голову. Волосы ее были коротко острижены. И тогда она вспомнила все.

– Что за дьявольская игра?

Доминик поднял глаза на мужчину, стоявшего у камина.

Найджел Арундхэм, маркиз де Ривол, высокий, черноволосый, сохранил на лице тот же роковой отпечаток, что отличал его в России и в Париже. Теперь маркиз находился у себя дома, в родовом замке, которому прекрасные ковры и картины придавали лоск и элегантность. За прочными стенами замка сразу же начинались дикие торфяники. Маркиза устраивал дом его предков.

Итак, шар, подобно почтовому голубю, доставил Доминика точно по назначению; правда, ему потребовались некоторые усилия и время, чтобы перенести Кэтриону в замок. Затем они вместе с Найджелом убрали шар с поля, дабы не гневить арендаторов: хотя у маркиза была армия слуг, мужчины решили, что лучше сделать это самим.

– Так что это такое? – снова спросил Найджел. – Не пора ли наконец рассказать, что ты затеял?

Доминик бросил взгляд на пламя в очаге и прояснил с нарочито беспечным видом:

– Переправляю Кэтриону Макноррин в Шотландию, в корзине.

– В штанах и синем пиджаке? – Найджел покачал головой. – Кстати, она только что проснулась, Франс сейчас с ней. Извини, но жена настаивает, чтобы ты не ходил туда, а побыл здесь – у нее на сей счет свои соображения, как ты, вероятно, догадываешься.

– Франс совершенно права.

– Но почему эта женщина так забавно одета?

Огонь издавал шипение везде, где случайные капли дождя находили путь внутрь камина.

– Это была ее идея, не моя. А в общем это длинная история о бесприютных сиротах. Похоже, в ней замешан герцог Ратли.

– Ратли? – Длинные пальцы маркиза замерли в воздухе. – Каким образом?

– Один из упомянутых сирот, Томас, – его внук. Ты помнишь дочь Ратли леди Мэри – ту, что вышла замуж за шотландца по фамилии Макноррин? Так вот она недавно овдовела, и она – мать Томаса. Таким образом, ребенок находится под опекой Ратли. Теперь я намерен лишить Томаса наследства и поставить на его место другого ребенка, по имени Эндрю. В связи с этим предвидятся небольшие сложности.

Найджел опустился в кресло напротив Доминика и положил ногу на ногу.

– Воображаю, – сухо сказал он. – Племянничек Стэнстеда! Весьма существенное неудобство при данных обстоятельствах. И что же дальше? Ты по-прежнему помешан на своем проекте и собираешься его осуществить?

– Пол-Лондона думает, что я помешан, – сказал Доминик. – Но как ни странно, наша попытка восхождения на церковную крышу в итоге увенчалась успехом. Не смотри на меня с таким удивлением. Я жду твоих поздравлений.

Найджел поднял бровь.

– Считай, что ты их получил. Блестящее пари, я полагаю?

– Да. – Доминик засмеялся. – Но потребовался месяц подготовки. Гончую было бы легче выманить из конуры и заставить лаять на луну. Чем только я его не соблазнял! В конце концов пришлось его подпоить, и тогда он наконец решился.

– Насколько я помню, – заметил Найджел, – с атлетической подготовкой у нашего рыжеволосого друга всегда было неважно.

В камине раздался треск от догоравшей головешки.

– И все же Стэнстед оказался чертовски смелым. Я сплел веревку из рубахи, чтобы помочь ему, и он одолел высоту.

Во взгляде Найджела промелькнула насмешка.

– Крыша ведь была вторым условием, насколько я помню?

– Да, все верно. – Доминик прищурил глаза, продолжая сосредоточенно смотреть на пламя. Как хорошо, что есть возможность обсуждать весь этот абсурд и сумасбродство с другом, который никогда не судит, не порицает и не выносит приговор, – от этого на душе сразу становилось легче. – Так постановила леди Стэнстед, дорогая Розмари, моя черная Немезида.

– А как насчет первого?

– Первое тоже было бы удовлетворено, если бы только Розмари сделала скидку. Два месяца назад мы присутствовали на ужине у леди Бингхэм; там на середине стола стояло шикарное украшение из серебра, вмещавшее целый океан. Представь себе прекрасных маленьких херувимов из сливочного масла, а вокруг озеро красного вина. Часть масла растопилась и смешалась с вином. Стэнстед все это выпил и порядком осквернил стол. Нет нужды объяснять, что это была моя идея. Он изрядно опьянел, и его снова стошнило. Леди Бингхэм была совсем не в восторге и с тех пор меня не приглашает.

Найджел прыснул со смеху:

– Боже милостивый, так тебя и оттуда выставили?

– Естественно. Это уже вошло в привычку. – Доминик улыбнулся, хотя ему было нисколько не смешно. – Все это, конечно, нелепо, а третье условие совершенно невыполнимо. Тут уж никакое пари не поможет. Я не могу обманывать Стэнстеда.

– Что такое? Розмари по-прежнему хочет тебя?

– Увы. Поэтому она и уехала в Шотландию. Здесь я ничего не могу поделать – ситуация такая же, как в одной старой сказке: сшей мне сорочку без стежков и принеси воды в рукаве, вот тогда я перестану тебя любить.