Читать книгу - "Волк и голубка - Кэтлин Вудивисс"

Девушка в ужасе уставилась на свое обнаженное тело, но Вулфгар пожирал жадным взглядом драгоценную добычу. Ее кожа тускло сияла в свете очага, а груди, полные и налитые, выглядывали из-под лохмотьев. Его неутолимый голод, так долго подавляемый, теперь вырвался на волю и запылал бурлящей в крови лихорадкой.

Он подхватил Эйслинн, и тотчас она оказалась лежащей среди разостланных на кровати шкур. Взгляды их встретились, и девушка прочитала в серых глазах, что больше он не намерен ждать.

— Нет! — крикнула она, пытаясь оттолкнуть норманна, но он безжалостно стиснул ее руки, одновременно раздвигая коленом бедра. Морщась от резкой боли, Эйслинн пробормотала проклятие, быстро заглушенное его губами, впившимися в ее рот. Дернув девушку за волосы, он заставил ее запрокинуть голову и выгнуть спину, пока упругие холмики не оказались прижатыми к его груди. Его губы обжигали, не давая дышать. Он осыпал поцелуями ее лицо, веки, мочки крохотных ушей, шепча нежные слова, и Эйслинн догадалась, какую страсть пробудила в нем.

В панике она стала отбиваться, но ее сопротивление лишь разожгло его. Девушка попыталась отпрянуть, но даже когда Вулфгар отпустил ее руки, она запуталась в собственных волосах, сползшем платье и шкурах и не смогла пошевелиться. Норманн отшвырнул разорванную одежду и тесно прижался к ней. Эйслинн закрыла глаза, но Вулфгар прижал ее плечи к постели и вытянул ее руки вдоль туловища. Между их телами совсем не осталось просвета. Эйслинн начала извиваться, но соблазнительные движения только обостряли желание Вулфгара. Его губы скользнули ниже, к ее грудям, и сомкнулись на набухшем соске, пока девушка не почувствовала, что вся горит, словно обожженная раскаленным клеймом. Странное тепло растеклось по ее телу, и сердце забилось сильнее. Он снова припал к ее губам, и девушка, сама не зная почему, обвила его шею, отдаваясь всепоглощающей страсти. Голова закружилась, истома почти сразу сменилась резкой разрывающей тело болью. Эйслинн вскрикнула и вновь принялась бешено сопротивляться, но Вулфгар уже ничего не сознавал. Его губы проложили огненную дорожку на ее шее, а когда Эйслинн вцепилась ему в плечи, он попросту схватил ее руки и поднял над головой.

Но вот он, содрогаясь, излился в нее и устало обмяк, а Эйслинн мучительно всхлипывала, когда Вулфгар наконец откатился от нее. Девушка забилась в угол кровати и накрылась шкурами с головой. Задыхаясь от ярости, она обрушила на голову насильника поток проклятий. Но Вулфгар только весело ухмыльнулся:

— Я не предполагал, что найду в своей постели такую резвую лошадку!

Приглушенные гневные вопли были ему ответом. Вулфгар снова рассмеялся, проводя пальцем по глубоким кровавым бороздам на груди.

— Всего четыре кусочка плоти за ночь с колдуньей! Ха! Стоило пострадать из-за этого, и я с радостью снова заплачу такую же цену!

— Ты гнусный червяк! — задохнулась Эйслинн. — Попытайся еще раз, и я твоим же мечом распорю тебе брюхо!

Вулфгар запрокинул рыжеватую голову и громко расхохотался. Глаза Эйслинн сузились; девушка кипела от злости. Но Вулфгар забрался под шкуры, поближе к ней, и улыбнулся:

— Может, тебя немного утешит, что кровать куда мягче каменного пола.

Он хмыкнул и, отвернувшись от нее, тут же захрапел. Эйслинн долго лежала без сна, прислушиваясь к его тяжелому дыханию, мучаясь от стыда и унижения.

Уже брошена? Да, он пообещал сразу же оставить ее, но как быть ей? Забыть человека, мысли о котором даже сейчас неотступно терзают ее мозг? Нет, она готова ненавидеть его, презирать, но никогда не сумеет выбросить его из головы. Он у нее в сердце и в душе, и она не успокоится, пока думы о ней не будут преследовать его и днем, и ночью. И Эйслинн все равно, кем для этого нужно стать, — ведьмой или ангелом. Разве она не дочь гордого Эрланда?

После этих размышлений девушка заснула спокойно и безмятежно, как ребенок, и проснулась посреди ночи, когда почувствовала, что Вулфгар крепко прижался к ней и нежно гладит ее грудь. Притворяясь спящей, она покорилась его настойчивой ласке, но каждое прикосновение его пальцев обжигало. Волны наслаждения прокатывались по телу. Он коснулся губами ее затылка, и она ощутила его горячее дыхание. Эйслинн затрепетала и закрыла глаза, потрясенная невыразимым экстазом. Теперь он коснулся ее живота, и Эйслинн, охнув, попыталась перевернуться, но придавленные тяжестью Вулфгара волосы не давали пошевелиться. Девушка приподнялась на локте и взглянула на него. Глаза норманна сверкнули в пламени очага.

— Я лежу между тобой и мечом, милая. И тебе придется одолеть меня, чтобы добраться до оружия.

Он взял ее за руки, привлек к себе и опьянил поцелуями. Ее губы дрогнули под его губами, и Эйслинн попыталась отвернуться, но он лег на нее, вжимая в подушки.

Эйслинн медленно открыла глаза навстречу лучам осеннего солнца, пробравшимся сквозь щели в ставнях и протянувшимся по каменному полу. Крошечные пылинки весело плясали вместе с солнечными зайчиками. Девушка лениво вспомнила, как в детстве пыталась их поймать, а ее родители, лежа в постели, весело смеялись.

Неожиданно она встрепенулась, воскресив в памяти, что произошло вчера и кто теперь делит с ней родительское ложе. Лежавший рядом Вулфгар казался крепко спящим. Эйслинн осторожно села и попыталась соскользнуть с кровати, но его рука запуталась в ее кудрявых прядях. Прикусив губу, девушка осторожно освободила медные локоны. Сердце ее подпрыгнуло, когда он повернулся на бок, но Эйслинн тут же с облегчением вздохнула, поняв, что он так и не проснулся.

Она не могла отвести от него взгляд. Во сне он казался совсем юным, и эта мальчишеская улыбка обезоружила ее. Боже, неужели мать без малейших угрызений совести пренебрегла таким прекрасным сыном! У этой женщины просто нет сердца!

Эйслинн натянуто улыбнулась. Как храбро она когда-то решила натравить этого норманна на Рагнора! Но вместо этого сама очутилась в ловушке и не знает, кого предала — свой народ или этого человека. Вулфгар играет в такие игры куда лучше, чем она. Разве не он использовал Эйслинн, чтобы возбудить гнев Керуика, бесстыдно лаская ее в присутствии сакса?

Неужели Господу угодно, чтобы она стала жертвой человека, способного так легко перехитрить ее? Ее, Эйслинн, которая скачет на лошади как ветер и смекалистее любого мужчины! Лорд Даркенуолд считал дочь умнее многих ровесников. Эрланд не раз гордо повторял, что она более упряма, хитра и изобретательна, чем всякий молодой щенок, добивающийся от короля рыцарского достоинства.

Девушка едва не расхохоталась вслух. Ей хотелось ненавидеть Вулфгара, показать, что он для нее всего-навсего еще один жалкий норманн, но шли дни, и она привыкла к его обществу и даже прониклась к бастарду дружеским чувством. Теперь же ее унижение было полным — она стала любовницей захватчика.

Безжалостная правда угнетала ее. Гордая, неприступная Эйслинн на побегушках у норманна?

Ей потребовались все усилия, чтобы не броситься прочь; желание поскорее сбежать от Вулфгара росло с каждым мгновением. Но девушка осторожно встала с постели, вздрагивая, когда сквозняк ласкал ее холодными пальцами. Она сжала челюсти, чтобы не стучать зубами. Лохмотья, бывшие накануне платьем, валялись на полу, и она не рискнула поискать в сундуке новый наряд. У очага на спинке стула висела шерстяная туника, и Эйслинн поскорее натянула ее, поежившись от прикосновения грубой ткани к обнаженной коже.