Читать книгу - "Давай начнем сначала - Карен Брукс"

— Гарет Барт, ты сейчас же пойдешь и немедленно все выяснишь про моего ребенка.

— Гейби!..

— Немедленно!

— Но тебя нельзя оставлять одну! — раздался энергичный протест.

— Я очень рассержусь на тебя, Гари.

— Хорошо, я ухожу.

Он вышел из комнаты, но его место тут же заняла няня.

На ее лице сияла добродушная улыбка. Она протянула Гейби стакан воды.

— Со мной все в порядке.

— Хорошо, дорогая, — ласково ответила няня. — Но когда ваш муж просит что-то сделать, мне кажется, было бы неразумно не подчиниться его просьбе.

Она снова улыбнулась.

— Наверное, если бы он потерял вас, то этот день стал бы последним в жизни еще нескольких человек. Ведь вашего мужа невозможно вразумить, не правда ли?

Что верно, то верно. Если Гари что-то считает правильным, его трудно переубедить.

— Неужели он хулиганил здесь и нарушал правила поведения? — спросила Гейби почти игриво.

— Все правила, все предписания, все порядки! — ответила няня, сокрушенно вздохнув. — Он никому не доверял уход за вами. Я до сих пор удивляюсь, как вы добились того, что он покинул палату. Никому до вас этого сделать не удалось.

— Он любит меня, — сказала Гейби, теперь уже полностью уверенная, что так оно и есть. Гари доказал, что она для него даже более важна, чем их сын.

Он вернулся. Он почти вбежал в палату. Ей показалось, что муж отсутствовал какие-то пять минут. Гари посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, будто хотел удостовериться, что в его отсутствие ничего не произошло. Няня быстро уступила свое место и исчезла из палаты.

— Ну что? — поторопила его Гейби.

— О, с ним все в порядке.

Очередной краткий ответ. Она неодобрительно взглянула на Гари.

— Это все, что ты можешь сообщить?

— С ним действительно все в порядке! — воскликнул он.

Гейби начала подозревать, что Гари вовсе не ходил к малышу, в лучшем случае расспросил медсестру.

— Опиши мне его, — потребовала она.

— Ну, у него много волосиков, все очень черные.

Это довольно предсказуемо — они оба черноволосые.

— Еще что? — настаивала Гейби.

— Он слегка красный.

Она расстроилась.

— Ты не очень хорошо умеешь описывать, дорогой.

Видно было, что он старается.

— Его голова смешной формы…

— О господи!

— Не беспокойся, врачи сказали, что она примет нормальную форму через несколько дней. Такое случается. Ведь ему долго пришлось находиться в одном положении, прежде чем он родился, — быстро объяснил Гари.

Действительно. Головы новорожденных очень нежные. Гейби слегка успокоилась.

— А что еще?

Он пожал плечами.

— Трудно разглядеть детали. Ведь к нему подключено около двенадцати проводков.

Ее сердце ёкнуло.

— Он в опасности?

— Нет, Гейби, никакой опасности. Его просто обследуют. Все дети, появившиеся на свет в результате кесарева сечения, проходят специальное обследование, потому что слишком скор переход от одного состояния в другое, и им требуется время для адаптации.

— А сколько он еще будет оставаться там?

— Несколько часов.

— А разве не прошло уже несколько часов с тех пор, как он родился?

— Но что плохого в том, что малыша обследуют потщательнее.

Тут Гейби представила, как весь медицинский персонал больницы, отметив печать убийцы на лице Гари, считает нужным от греха подальше продержать ребенка лишние часы под наблюдением.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Еще что-нибудь расскажи о ребенке.

— Ну, у него в одном экземпляре присутствует то, что должно быть в одном, а в двух — то, что должно быть в двух, и так далее.

Гари Барта вряд ли отличал талант живописца, но Гейби никогда не сомневалась в его способности хорошо считать.

— Ты безнадежен, дорогой. — Улыбка уже не сходила с ее лица.

— Да, — серьезно согласился он, — но только тогда, когда тебя нет рядом со мной. А ты, я надеюсь, не собираешься меня снова покинуть, Гейби.

— Извини, — нежно произнесла она, чувствуя, какое горе, наверное, испытал Гари, полагая, что может потерять ее.

— Я люблю тебя, — заявил он с абсолютной уверенностью.

— Знаю, — прошептала Гейби, нисколько не сомневаясь в словах мужа. Любовь была в его глазах, голосе, руках, обнимающих ее, нежно целующих губах. — Я тебя тоже люблю, дорогой. — Она почувствовала, как ее сердце и разум слились наконец в полной гармонии.

Описание мужем их сына оказалось абсолютно неверным. Он был не маленьким безобразником, а великолепным младенцем с пухленькими щечками и карими глазами, а головка его, покрытая черными кудряшками, выглядела совершенно восхитительно.

Как только опасность для жизни Гейби миновала, Гари начал входить в роль счастливого отца. Жизнь становилась все прекрасней. Особенно для нее, ведь теперь она была полностью уверена в искренней любви мужа.

Чета Симони-старших заезжала в больницу проведать ее и поздравить с рождением малыша. Но был визит, который особенно много значил для Гейби. Это визит Дайаны. Она остро почувствовала всепоглощающую любовь бедной женщины к ребенку, которого не могла иметь сама.

— Он великолепен, — восхищенно прошептала Дайана, трепетно взяв малыша на руки.

— Ты будешь его крестной матерью? — осторожно спросила Гейби.

— Да, конечно. — Ее лицо засияло от счастья. — Кажется, я начинаю немного поправляться и уже не так, как раньше, боюсь людей. Я обещаю, что буду хорошей крестной матерью.

— Самой лучшей, — согласился Гари, обнимая сестру за плечи и прижимая к себе.

Гейби мысленно поблагодарила Бога за то, что все обернулось так хорошо. Глядя на Дайану и Гари, таких беззаботно веселых и счастливых, она почувствовала, как боль прошлого отпускает их из своих тяжких объятий.

Будущее показалось ей еще более радужным, когда несколько дней спустя она спросила Гари о проекте Джексона и Гордона.

— Разве тебе не нужно вернуться в Торонто?

— Нет, Джим Харрис позаботится обо всем, — спокойно ответил он, играя пальчиками сына. — Да, я забыл передать тебе от него поздравления. Когда ты звонила в Торонто, мы как раз совещались с ним.

Гейби недоверчиво покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что управляющий крупнейшей компании теперь будет выполнять твою работу?

Гари утвердительно кивнул.