Читать книгу - "Лестница на небеса - Светлана Полякова"

— Наверное…

Он видел, что она расстроена.

— Ма, — тихо сказал он, опускаясь перед ней на колени и беря ее за руки. — Я тебя очень люблю. Просто иногда я не могу понять, зачем тебе это нужно — прятать свое лицо за маской… У тебя такое прекрасное лицо… То, настоящее. Такое не похожее на другие лица… А ты накладываешь гору косметики только затем, чтобы походить на окружающих тебя… Чтобы не выделяться. Так безопаснее, да?

Она едва не кивнула, повинуясь безотчетному порыву признать его правоту. Нет, это невозможно…

— Стае, — тихо заговорила она. — Я просто старею… И право же, все женщины пользуются косметикой. Чтобы лучше выглядеть.

— Я не понимаю зачем. Ты куда лучше выглядишь без боевой раскраски. Просто так кем-то положено. Надо быть похожими…

— Давай оставим эту тему.

— Давай, — согласился он. — Тем более чай остывает…

Она все-таки собралась с силами, чтобы сказать ему то, что должна сказать. Попытаться вернуть его… Хотя, видит Бог, это невозможно…

— Стае, как же быть отцу?

— А что, собственно? Я даже на расстоянии причиняю ему неудобства? — остановился он, обернувшись.

— Представь себе, что он должен говорить… Что его сын работает дворником?

— Ах, вот в чем дело, — рассмеялся он. — Ну, здесь мы квиты. Мне, знаешь ли, тоже неприятно признаваться, что мой отец… работает гэбистом.

* * *

У Ленки нестерпимо кружилась голова. Мысли путались, и она даже не пыталась привести их в порядок.

И отчего-то она разозлилась на Виталика, даже тошно ей стало, потому что этот козел всегда так пялился на Краснову, как никогда — на Ленку. И вроде бы не было ей особого дела до этого урода. Но все равно обидно…

— Чего ты к ней пристал? — спросила она, отпивая из бутылки новый глоток.

— Кажется, тебе хватит, — сказал Костик, пытаясь отнять у нее бутылку.

— Чего? — Она прижала к себе бутылку и прошептала: — Милая моя бутылочка… Нас хотят разлучить.

— Тогда не пори чушь, — сдался Костик. — С чего ты взяла, что…

— Я. Взяла. Я… — Она захохотала неожиданно громко. — Я взяла. С ума сойти… Он же всю дорогу пялится на эту Краснову, как будто в жизни ничего интереснее не видел!

— Отстань, — поморщился Виталик. — Отстань, слышишь?

— Ты просто ее трахнуть хочешь… Хочешь?

Он не ответил.

— Только вот незадача, — не унималась Ленка. — Хочешь, я тебе расскажу, за что ее чуть не выгнали в восьмом классе? Представь себе, идет наша Зинаида и видит, как Краснова сидит себе на лавочке перед домом, и ее невинные такие ручки лежат в руках вполне взрослого дяденьки… А ее невинные глазки смотрят целенаправленно в его глаза… Такая чудесная картина, что Зинаида дара речи лишилась… Вызвали эту вашу ходячую невинность на педсовет, а она возьми там и ляпни: «Не ваше это дело!» Если бы не Зоя, директриса, ее бы уже давно в школе не было. Отправилась бы вместе со своей подругой Мариной доучиваться в вечерней школе… Так что, если ты ее собрался невинности лишать…

Она хихикнула. Говорить стало совсем невмоготу, буквы норовили перепутаться в словах, и ужасно хотелось лечь.

Она уже было и собралась это сделать — прямо на полу.

— Черт, — сказал озабоченный Костик, — сколько она вылакала?

— Бутылку.

— Ё-моё… Давай ее в машину положим…

Они перетащили ее в машину.

Она пробормотала, что они полные козлы, и тут же вырубилась.

— Да уж, — протянул Костик. — Что называется, ни вина тебе, ни бабы… Чего мне теперь, тут ночевать, что ли?

— На фиг?

— А как я ее тут оставлю?

— Просто. Включи отопление, а то ночью еще холодно…

Костик послушался. Закрыл машину. Проверил, плотно ли она закрыта.

Потом они заперли гараж.

— Она до утра и не проснется, — успокоил его Виталик. — А с утра пораньше придешь и откроешь… Она часам к шести проспится… И папенька ничего не узнает.

Лучше бы и не напоминал, скис немедленно Костик. Если отец обнаружит в машине полуголую девку, ему несдобровать…

Он бы даже тут остался, посидел бы, покараулил…

— Пойдем, я знаю, где догрузиться, — позвал его Виталик. — Ты чего, боишься? Да брось… Сколько раз уже она тут оставалась — и ничего… Пошли. Здесь недалеко.

Костик неуверенно оглянулся, но предложение Виталика выглядело куда заманчивее, чем перспектива торчать целую ночь возле спящей Ленки.

— Ладно, — согласился он. — Ничего. Проспится, веселее станет… А то она злая с похмелья…

Вечер тянулся медленно. На сердце было так тягостно, как перед дождем. Мышка сидела, глядя в окно, словно пыталась вызвать этот самый дождь, свято уверовав, что вместе с дождем придет и спокойствие…

В соседней комнате еще слышались голоса маминых гостей, и Мышка невольно улыбнулась, подумав, что вот они поют романсы… А что будет петь она, Мышка, приблизившись к той возрастной отметке, за которой начинает смутно брезжить старость?

«Может так статься, что я ничего не буду петь… У меня и голоса нет», — решила она, но стоило ей отвлечься от ямщика, которому следовало прекратить гнать лошадей, как тут же вернулось беспокойство — неизвестно почему. Она вспомнила про свои давешние ощущения, но тут же напомнила себе, что они не покидают ее все эти годы. Стоит ей хотя бы минуту постоять рядом с Кузякиной… «Может быть, это и не смерть, — подумала она. — Может, это мне рядом с ее душой плохо дышится…»

— Ощущения, — проворчала она, недовольная собой. — Все на ощущениях… Сплошные эмоции. А разум-то спит. Где оно, трезвое и рациональное отношение к жизни? — Она засмеялась. — А вообще-то, может, и не нужно оно? Может, мне это не подходит? — Вопросов, увы, было куда больше, чем ответов, и чем дальше, тем их больше появлялось… — А не пойти ли мне в актрисы?

Мышка и сама не поняла, отчего ей вдруг взбрело это в голову.

На минуту она задумалась, может быть, это и глупо, и как-то ни с того ни с сего, но куда же ей тогда идти?

Может быть, это внезапное озарение?

Она встала перед зеркалом, хмыкнула, пытаясь представить себя в роли Антигоны, и даже гордо вздернула подбородок.

— Не-а, — покачала она головой. — Профиль не задался… Пожалуй, куда больше подходит Офелия. Такая маленькая, бедная, сумасшедшая Офелия. Которая думает только о любви, и совсем ей наплевать, получит ли она образование или на завод пойдет в синем рабочем халате… В конце концов, о Гамлете можно думать в любой одежде. Так что завтра же отправляемся в актрисы!

Геометрия была тут же забыта, вечер волшебным образом преобразился, а тягостные мысли куда-то испарились.