Читать книгу - "Огонь в его ярости - Руби Диксон"

за спину, чтобы схватить меня за шею. Классический прием, которому простых юнцов учат в первые дни сражений. Я легко уклоняюсь от этого, прижимаясь к нему грудью и опустив голову, чтобы он не смог раздробить тонкую линию уязвимых чешуек под моей челюстью. Он снова бросается на меня, и снова я с легкостью уворачиваюсь. Я позволю ему показать свои ходы, прежде чем нападу в ответ. Когда он снова пикирует на меня, я замечаю, что он бросается на меня с теми же когтями, и его тело изгибается, одно крыло бьется не так сильно, как другое. Это было бы незаметно ни для кого, кроме человека с моим мастерством, но, показав это, он все равно что мертв. Я снова уворачиваюсь от него, а затем кружусь в воздухе, высоко взмывая вверх.

Он преследует меня, как я и предполагал, и мы движемся вдоль потоков ветра, поднимаясь все выше и выше. Я взмахиваю крыльями, меняя угол наклона, и переворачиваюсь назад только для того, чтобы расправить крылья и упасть в небе прямо ему на спину. Он не может отойти достаточно быстро, одно его крыло покрыто рубцовой тканью. Он пытается сманеврировать, но слишком поздно. Я обхватываю челюстями его шею, и пока он пытается оттолкнуть меня, я усиливаю давление, ища подходящее место, чтобы раздавить ему трахею и уничтожить его.

Нарушитель отчаянно сопротивляется, но, несмотря на все его длинные, толстые когти и опыт, я моложе, сильнее и гораздо умнее. Мой разум яснее, чем у него, благодаря присутствию моей пары, и я должен быстро уничтожить его, чтобы вернуться к дегустации ее сладкого влагалища. Тот, что постарше, извивается в моей хватке, и тогда мои зубы глубоко вонзаются в него. Я сжимаюсь и яростно трясу головой, ожидая удовлетворительного щелчка.

Это требует нескольких попыток, но затем я чувствую, как его кости хрустят под моей хваткой, и его шея обмякает между моими зубами. Я продолжаю давить, даже когда расправляю крылья, направляя наши тела к земле. Я оставлю его гнить здесь в назидание всем остальным, кто подумает забрать ее у меня до того, как я смогу заявить на нее права. Запах двух драконов в этом районе удержит любого, кроме самого сильного — или самого безумного — подальше от моего гнезда.

Я осторожно опускаю его тело на землю, затем запрокидываю голову и пью кровь, наполняющую мой рот, в знак уважения. Запах моей пары разносится по ветру, страх смешивается с теплым медом ее влагалища, и это наполняет меня волной страстного желания. Я должен вернуться к ней. Заявить на нее права, как должен был сделать несколько дней назад. Наполнить ее тело своим членом, а затем погрузить свои клыки глубоко в ее шею. Разделить с ней мой огонь, чтобы мы могли соединить наши разумы.

Тогда никто больше не будет пытаться отнять ее у меня.

Я взмахиваю крыльями, покидая труп своего соперника, и лечу обратно вверх, думая о своей паре и о том, как ее влагалище пропиталось желанием ко мне. Моя страсть к ней пересиливает дым ярости, который угрожает затуманить мой разум, но я отгоняю его, сосредотачиваясь на ее запахе. Ее восхитительный, нуждающийся аромат. Для меня загадка, почему она испускает брачные запахи, когда я не бросал ей вызов, но она человек. Возможно, они не бросают вызов одному и тому же. Я думаю о том, как она обняла меня в коробке с разбрызгиваемой водой. Моя Ээм нежная и мягкая… Возможно, это был самый нежный вызов на свете, и я этого не осознавал? Было ли этого достаточно, чтобы возбудить ее? Или это прикосновение губ к губам заставило ее захотеть спариваться?

У людей другие сигналы, чем у драконов?

Одна мысль о ее сладких губах сводит меня с ума от голода. Я спешу обратно в гнездо и вижу, что нет необходимости подниматься на крышу и спускаться по человеческой лестнице на двух ногах. Своей яростью я проделал огромную дыру в стене здания, и моя пара ждет там, прижавшись к стене. Ее волосы развеваются вокруг лица на ветру, и я хочу схватить ее в свои когти и спрятать подальше от всего мира, эгоистично доминировать над ней и спрятать подальше, чтобы никто другой не смог насладиться ее невероятным ароматом.

Я приземляюсь внутри гнезда, плотно расправляю крылья, а затем возвращаюсь в свою двуногую форму. Ее глаза расширяются, и она отступает на шаг, когда я приближаюсь к ней, все еще полный вожделения после нашей предыдущей встречи. Я хочу вернуться на свое место между ее ног, снова погрузить свой рот в ее влагалище. Я смутно осознаю, что рычу, что мои плечи сгорблены от гнева и что я снова поддался вспышкам ярости. Мои мысли — всего лишь искры, проносящиеся сквозь ад в моем сознании, и единственное, что удерживает меня от того, чтобы снова погрузиться в дикий огонь безумия, — это женщина передо мной.

Вот почему я должен заявить на нее права.

Сейчас.

Прежде чем кто-либо другой сможет остановить меня. Прежде чем появится другой претендент. Прежде чем я полностью потеряюсь в этой ярости.

Однако запах ее страха останавливает меня. Я подхожу к ней, но замедляю шаг. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в ее теле чувствуется настороженность. Ее брачный аромат почти исчез, и когда я приближаюсь к ней, мне хочется упасть на колени и лизать ее, пока я снова не почувствую его вкус.

Но потом она тянется ко мне, и я отвлекаюсь. Она что-то говорит своим мягким голосом, ее тон успокаивающий. Я замолкаю, потому что она никогда раньше не тянулась ко мне. Это что-то новенькое. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы держать руки по швам, но я не хочу, чтобы запах ее страха становился сильнее.

Она снова что-то бормочет и протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке. Ее пальцы гладят мою кожу, а затем она указывает, что мы должны сесть на кровать. Я следую ее примеру, когда она берет меня за руку, и позволяю ей вести меня туда. Мы возвращаемся к спариванию? Она тоже этого хочет? Но я больше не чувствую ее брачного запаха, так что этого не может быть. Она держит свои руки на мне, лаская мою кожу, и я закрываю глаза, отдаваясь этому ощущению. Если я не смогу оседлать ее, тогда я возьму это. Ее руки порхают по моим плечам и предплечьям, задевая мою грудь. Она не опускается ниже, и это