Читать книгу - "Не в силах забыть - Шерри Томас"

Черные громады туч, грозные, словно видения апокалипсиса, нависли над долиной, когда путешественники достигли почтового бунгало. В Дире время муссонов приходится на зиму. Лео надеялся, что капризные и непредсказуемые летние ливни обойдут отряд стороной, но судьба судила иначе.

В этой оконечности долины Панджкора деревья встречались редко, покрывая, главным образом, верхние склоны ущелья, внизу же, на сухой бурой земле, попадались лишь чахлые кустики: почва здесь давно истощилась, а деревья пошли под топор.

Лео знал: после дождя двигаться по раскисшей дороге станет еще труднее, но по крайней мере ночью в бунгало можно будет не беспокоиться об уносимых ветром палатках, обвалах, оползнях и других неприятностях, подстерегающих путешественника в этих суровых краях.

Почтовые бунгало представляли собой простые строения, состоявшие из нескольких комнат, где могли бы остановиться на отдых или ночлег почтовые служащие империи. Путешественники, желавшие провести ночь в домике, платили рупию за комнату и дополнительно оплачивали пищу.

В Кашмире почтовые бунгало встречались через каждые четырнадцать миль. При некоторых из тех, где приходилось останавливаться Лео, держали кур, за которыми присматривал «мерхай уоллах», и коров — за ними ухаживал «говала», а повар «кхансама» готовил еду и прислуживал путешественникам. В том бунгало, где собирались провести ночь Лео и Брайони, не было ни постоянной прислуги, ни скотного двора. Это был обычный почтовый домик — одноэтажное каменное здание с центральным холлом, откуда вели двери в спальни с ванными комнатами. Дом опоясывала широкая веранда, защищенная от дождя и ветра, где могли устроиться на ночлег кули.

Саиф-Хан приготовил карри с курицей, паровые овощи и лепешки чапатис. Лео с Брайони поужинали в маленьком выбеленном холле, где, кроме стола и шатких стульев, стояла лишь конторка с регистрационной книгой — там путешественники записывали свои имена и оставляли замечания о состоянии бунгало.

После ужина Брайони предложила сыграть в шахматы. Лео согласился, хотя всякий раз при виде шахматной доски у него перехватывало дыхание, как от удара дубиной в живот: сколько партий они могли бы сыграть, если бы жизнь сложилась иначе. Если бы из-за собственной глупости он не потерял все.

Брайони играла стремительно. Она обладала способностью «видеть доску», молниеносно просчитывать ходы и оценивать ситуацию, не упуская ни единой детали. Этому природному дару Лео мог только завидовать. Его неторопливая, взвешенная манера игры по сравнению с ее тактикой казалась неуклюжей и тяжеловесной.

На этот раз она играла небрежнее обычного. А в прошлый не давала Лео спуску всю партию, а потом поставила мат, оставив его всего с тремя пешками.

— Вы не следите за правым флангом, — заметил Лео. — Это ловушка или вы сегодня невнимательны?

— Конечно, ловушка.

Брайони сидела, подперев ладонью подбородок. Глаза ее, оттененные длинными густыми ресницами, загадочно мерцали, но стоило ей поднять их, и сердце Лео замирало: ее взгляд горел желанием.

— Ну, ловушка или нет, вы за это поплатитесь. — Лео взял ее слоновую пешку.

В ответ Брайони сделала ход ладейной пешкой:

— Пожалуйста, милости прошу. Берите все, что захотите.

Лео не подозревал, что Брайони может быть кокетливой, она и сама об этом не догадывалась. Ее неотступные настойчивые взгляды придавали словам двусмысленность, полную соблазна, приводя Лео в смятение. Желание захлестывало его, сметая слабое сопротивление.

— А что еще у вас есть? — спросил он, снимая с доски ее ладейную пешку.

Брайони взялась за королевскую ладью, однако, передумав, вернула ее на место и схватилась за пешку, потом тронула ферзя, но так и не решилась сделать ход. Наконец она подняла голову от доски. В глазах ее читалось странное волнение.