Читать книгу - "Сказки для взрослых девочек - Вероника Карпенко"

— От кого? — опомнившись, закричала вслед ему девушка.

— Не знаю, — крикнул в ответ парень, и зеленый комбинезон замелькал между лестничных перилл.

Света вернулась в квартиру. Коробка была странной, с прорезями по бокам, и пластиковой ручкой сверху. В такие не упаковывают подарки. К чему, скажем, прятать букет, в замкнутом пространстве? А что же там? Она внимательно оглядела посылку со всех сторон, приподняла за ручку. Как вдруг внутри нее что-то шевельнулось, заскрежетало, коробок качнулся в руках, и девушка от неожиданности вскрикнула, выронив его на пол.

— Чего тут такое? — из кухни выбежала теть Аня.

— Вот, — Светка показала на странный предмет.

Теть Аня опасливо пихнула коробок носком и тот пронзительно пискнул.

— Свет, что это? — шепнула она, в ужасе глядя на живую посылку.

Светка пожала плечами.

— Вдруг там бомба? — предположила тетушка, — Давай уберем это отсюда!

— Бомбы тикают, а не скребутся, — вздохнула племянница и присела на корточки. Не обращая внимания на теткины протесты, она осторожно приоткрыла крышку, заглянула внутрь одним глазком. Жалобный писк теперь гораздо отчетливее прозвучал из темноты коробки. И девушка смело распахнула ее, чтобы выпустить наружу свой нежданный презент.

Тот встал на лапы, несмело подергал ушами, моргнул и высунул наружу белую мордашку. Испуганно озираясь по сторонам, он не решался вылезти сам. И Светка, переждав волну восторга, что накрыла ее в первую секунду знакомства, взяла его в руки. Совсем еще маленький, абсолютно белый, точно первый снег, малыш доверчиво мяукнул и поднял кверху маленький хвостик. Незапятнанная шерстка топорщилась в разные стороны, розовый нос подрагивал, изучая обстановку, а лапки между тем уже нащупали заботливые руки новой хозяйки.

— Божечки, — умильно всплеснула руками теть Аня и потянулась к котенку.

Света присела на табурет и опустила малыша на кухонную тахту. Он, покачиваясь, точно пьяный, неловко зашагал вперед, принюхиваясь и зыркая вокруг ярко-голубыми глазами. Теть Аня засуетилась, в поисках мисочки для молока.

— Откуда это чудо, Светик? — воскликнула она, когда животное прильнуло к миске, точно к материнской груди и принялось макать розовый язык в теплую вкусную жидкость.

Хранивший молчание телефон, вдруг вжикнул и радостно подмигнул.

— Сейчас узнаем, — сказала Света и взяла его в руки.

Сообщение было таким длинным, что не умещалось на экране. Номер отправителя не определился, но девушка и так знала, кто его прислал.

«Решил, тебя не впечатлят стандартные подарки. Для особенной девушки и подарок должен быть особенным. Это мальчик. Назови его, как хочешь. Только учти, мы в ответе за тех, кого приручили. Надеюсь, ты свободна в эту пятницу?».

Света отложила в сторону телефон и на секунду закрыла глаза, возрождая в памяти образ мужчины. Ее охватило сильное волнение, дыхание участилось, в груди затрепетали бабочки. Она взяла маленькое белое чудо в руки, поднесла к лицу и чмокнула в мокрый розовый нос.

— Мурат, — шепнула она котенку, и тот, одобряя ее выбор, беззвучно мяукнул.

Напоследок

Глава 1

«Пять, шесть, семь, восемь…», — я переставляю ноги и машинально считаю в уме ступени. Старенькая пятиэтажка вся пропахла кошачьей мочой. Этот запах въелся намертво в потолок и стены. Виновники прячутся. Но следы их присутствия в виде горсточек измельченных сосисок заботливо разложены по углам. Черт, сбилась! Начинаю счет с нуля.

«Двенадцать, тринадцать», — я останавливаюсь на маленькой площадке. Кажется, пришла. Тринадцать — мое несчастливое число. К черту предрассудки! Отступать поздно. Обитая старым дерматином дверь цвета детской неожиданности, словно циклоп, уставилась на меня своим единственным глазом. Из-за двери слышится музыка. Ну, конечно! Теперь сомнений не осталось, я пришла по адресу. Решительно нажимаю звонок. Он тонет в музыкальных битах. Жму снова, теперь чуть дольше. Ни-че-го!

И сейчас, уже на пороге его квартиры меня одолевают сомнения. Какого черта я пришла? Ах, да! Я принесла ему альбом с фотографиями. Да на кой хрен ему этот альбом? Закинет под кровать и даже не откроет. Только зря перлась!

И так предсказуемо, как случается только в кино, стоит мне развернуться кругом, дверь открывается. Вот она я, стою, застигнутая в своей нелепой попытке сбежать. Ну что ж, так тому и быть! Считаю до трех и удивленно оборачиваюсь в сторону двери.

— Привет! — непринужденно бросаю я, — А я решила, тебя нет дома. Собиралась уйти.

— Ага, — он пробегает по мне взглядом. Видимо, я вытащила его из душа. Мокрые волосы давно требуют стрижки. Полотенце небрежно обхватывает бедра, на теле блестят капельки влаги. Хоть бы потрудился одеться!

— Ты не пришел вчера, — произношу я с укоризной, — были все… кроме тебя.

Смотрю на него в упор. Он, не выдержав мой взгляда, со вздохом опускает глаза. Однако голос его звучит уверенно.

— Занят был!

— Ясно, — киваю. Внутри нарастает раздражение. Он намерен держать меня на пороге?

— Ты, может, зайдешь? — как будто прочитав мои мысли, предлагает он и шире распахивает двери.

В комнате пахнет мылом и сигаретами. Странное сочетание. Я прохожу, едва не наступив на кроссовки, брошенные прямо у дверей. Он привычным жестом отшвыривает обувку в сторону. Ну, конечно! Как же иначе.

— Слушай, — приступаю я к повестке дня, — разбирала старые завалы, кое-что нашла. Думаю, это должно быть у тебя.

Ставлю на комод сумку, отметив краем глаза слой пыли на зеркале. Пока совершаю раскопки, он наблюдает. Я не вижу, но чувствую.

— Вот, — я извлекаю маленький альбом полароидных снимков, кладу на комод.

Едва ли можно предсказать его реакцию. Если раньше сделать это было сложно, то теперь он стал неуправляем. Может психануть, может растрогаться, а может равнодушно пожать плечами.

Артем подходит и берет альбом в руки. Внимательно смотрит на обложку, будто она ему уже знакома. Открывает. С минуту он молча листает страницы, пленка шелестит. На одной из фотографий задерживается чуть дольше. Я напряженно вглядываюсь. Мне показалось, или губы его дрогнули, черты лица стали мягче? Но лишь на мгновение. Дав слабину, он возвращает привычное выражение.

— Спасибо, — отвечает он, как продавцу в универмаге и бросает альбом на комод. Тот неуклюже шлепается рядом с моей ладонью.

На этом все? Я смотрю на него. Артем стоит, прислонившись к стене. Руки скрещены на груди, ноги тоже скрещены ступнями. Закрытая поза — его любимая. На лице читается равнодушие и холодность. Густые брови нахмурены, чрезмерная растительность на скулах и бороде скрывает эмоции. Мокрые пряди прилипли ко лбу, с них на плечи капает вода. Она стекает вниз, очерчивая контуры рисунка. Одного из многих. Этот изображает то ли дракона, то