Читать книгу - "Пепел - Ники Сью"

– Что тогда? – не поняла Яшина.

В этот момент Звягина подошла, и буквально в долю секунды отвесила мне пощечину. Голову повело вправо, очки полетели на пол, кожа на щеке вспыхнула огнем. Однако вместо того, чтобы лить слезы, я лишь вновь устремила свой отрешённый взгляд на одноклассниц. Они мне вдруг показались жалкими.

– Что еще будет? – спокойно спросила, делая тихий вдох.

– А тебе мало? Можем повторить, да, девочки? – Оля обратилась к остальным, но ответ «да» получила лишь от Яшиной, остальные пребывали в молчании.

– Ты, нет вы… – губ коснулась тоскливая полуулыбка. – Можете бить сколько угодно, но не физическая сила делает правду правдой, да и силы тут не больше грамма. Если я в чем-то и виновата, то приму наказание от учителей, от Вити, от тех, кто пострадал от моих действий, но твоя пощечина… – я вскинула уверенно голову и теперь уже улыбнулась довольно широко. Откровенно говоря, мне было наплевать, что будет дальше. Разочарование – штука стабильная.

– Молчи, – перебила Оля, хмыкнув. – И свои умные речи оставь при себе, деревенщина. Пошли, девочки.

Они стремительно покинули раздевалку, оставляя меня в полном одиночестве. Я подошла к зеркалу, посмотрела на свое лицо, на щеку, которая до сих пор горела. Не очень приятно, даже немного стыдно, может, и надо было дать отпор, да только их вон сколько. Слабаки нападают стаями.

На физкультуру в итоге не пошла, сказала, что болит живот и отпросилась в медпункт. Правда, вместо кабинета медсестры, заглянула в наш класс и, не обнаружив там ни души, решила провести остаток времени в тишине за своей партой.

Я подперла рукой подбородок, спрятав ту самую сторону, куда пришелся удар. С губ сорвался грустный вздох. Нет, мне не стыдно, пусть и неприятно. Хотя… какая разница? Главное, чтобы Витю не отчислили, остальное не имеет значения.

– Романова, да ты ярая прогульщица, – раздался неожиданно мужской голос. Я повернулась и оторопела, увидев Шестакова. Он вальяжной походкой прошел мимо первого и второго рядов, а затем кинул рюкзак на нашу парту.

– Что сказал педсовет? – сходу спросила, продолжая держать ладонь на щеке. Витя прищурился, скользя по мне изучающим взглядом, я аж поежилась. И чего он так смотрит?..

– Сказали, что я сегодня после уроков убираю спортзал.

– И все? – губы растянулись в улыбке, однако я тут же опомнилась и перестала улыбаться.

Обошлось.

– А чего у тебя щека красная? – спросил вдруг Шестаков, усаживаясь на стул. Он чуть наклонился, потянулся к моей руке, но я отодвинулась, а затем и вовсе отвернулась к окну.

– С румянами переборщила.

– Тебя что кто-то ударил? – зрил в корень Витя. Откуда у него только брались эти мысли?.. Боковым зрением я глянула на Шестакова, замечая, каким он сделался серьезным, как сошлись брови на переносице и поджались его губы.

– Кому я нужна, чтобы меня бить? Скажешь тоже.

– Слушай, если тебя кто-то…

– Говорю же, – перебила я. В воздухе повис запах его парфюма, и я почему-то вспомнила лето, наше детство и те бессонные ночи. Хотя, лучше не вспоминать, зачем лишний раз бередить старые раны.

– Плевать, – усмехнулся Шестаков. – Спросил из вежливости, не надумывай себе ничего, Романова.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – буднично ответила я, ведь мы оба врали, и оба это понимали.

Витя ничего не ответил, молча вытащил телефон, включил игру и начал кликать по экрану. Он мог бы уйти, мог бы пересесть, но почему-то продолжал быть рядом. Странно, но несмотря ни на что, его присутствие создавало умиротворенность, покой, о котором я мечтала столько лет.

Глава 23 - Витя

Отца практически силой притащили на ковер к директрисе Елене Витальевне. Разошлась она знатно, все ей не так, включая наши результаты по играм. Старик вышел с каменным лицом, молча довез меня до дома и также молча уехал на работу. И лишь сообщение напоминало о том, что моему родителю не все равно.

«Когда ты возьмешься за ум?»

Я усмехнулся, но отвечать не стал. На следующий день ко мне прибежала Аленка, хотя уж кого-кого, а ее видеть хотелось в последнюю очередь. Смирнова выловила меня в коридоре перед уроком физкультуры, который я благополучно решил прогулять.

– Говорят, тебя на педсовете будут обсуждать! – воскликнула она, перегородив мне дорогу. Как всегда, одета с иголочки, а глаза переливались от яркого макияжа.

– Не будет никакого педсовета, тупо отработаю наказание и домой свалю.

– Что за наказание?

– Я думал, мы в контрах, – я облокотился о перила, засунув руки в карманы брюк.

– Шестаков, да к черту контры, тебя точно не отчислят?

– Можешь помочь мне драить спортзал, если так печешься, заботливая моя, – я глумливо улыбнулся, представляя первую мисс на шпильках и с тряпкой в зубах. Зачетное зрелище, для тиктока самое оно.

– Делать мне больше нечего, – закатила глаза Смирнова. Подошла ближе, положила ладони мне на грудь, проводя ноготками, словно кошка.

– Что ластишься?

– Витюш, ходит слух, что ты не просто так поругался с историчкой, – губы Аленки вытянулись в трубочку.

– Слухи – вещь обманчивая, Смирнова, – я скинул руки девчонки и пошел в сторону классов.

– Ну и пофиг! – прилетело мне в спину. – Вот и драй свой спортзал.

А через пару секунд Алена добавила:

– Вить, хватит злиться. Ну…

В ответ я махнул рукой в качестве прощального жеста, и поплелся в класс, где меня поджидал очередной сюрприз – Романова. Ее нахождение в кабинете во время урока выбило почву из-под ног. Супер правильная девочка решила прогулять? Вчера, значит, не могла, а сегодня можно?.. Круто.

Однако самое интересное произошло позже, после уроков. Народ уже разошелся, я же спустился в спортзал, получил необходимое снаряжение, так сказать, и озадаченно чесал макушку, разглядывая огромный зал. Нет, дома я тоже убирал, но тут размерчики далеки от домашних. Да и полы мыть в общественном месте как-то… зашквар что ли.

Но делать нечего. Я закатил рукава, уселся на корточки возле ведра, обмакнул тряпку и, откровенно говоря, не понял, как она вообще надевается на швабру. Сидел, рассматривал конструкцию, почти догнал, но скрип дверей отвлек. Я перевел взгляд в