Читать книгу - "Ежевика - Александра Астафьева"

Женька Еникеев был таким чудным и милым. Так и тянуло к нему как магнитом. Казалось, вчера он не переставал целовать меня. По крайней мере, я чувствовала сквозь сон прикосновение к своим губам. Такое тёплое и мягкое, а затем мой слух уловил: «Спи, Ежевика». Да, я была уверена, что мне это не приснилось.

Минут через десять, когда я вернулась, Женя почти завершил свой шедевр — портрет одной загадочной брюнетки.

— Что-то нигде не видно Каримовой а-ля Шустриковой.

— Забыл тебе сказать: они ушли в деревню на помощь Васильевне, в надежде у нее же позавтракать.

— Так-то еды, считай, не осталось, — я заглянула в пакет с провизией, откуда, образно говоря, торчала дуля. — Нам бы тоже к Васильевне или к кому-нибудь из местных сходить.

— Конечно, сейчас закончу с рисунком, и мы обязательно наведаемся к Маргарите Васильевне. Вчера я лично обещал ей помочь с сараем.

— А что с ним? — спросила я и полезла в свою косметичку. Было совсем неудобно использовать маленькое зеркало, чтобы нормально на веках рисовать стрелки, но приходилось в походных условиях выворачиваться. Поход походом, а вот красоту никто не отменял.

— Ее сарай нуждается в небольшом ремонте. Она, конечно же, отнекивалась. Но перекрасить его стоит.

— Так это же по твоей части. Доставай баллончики и распыляй в разные цвета радуги.

Я стёрла ватным диском кривую линию, нарисованную карандашом, и почувствовала какую-то нависшую в воздухе неловкую тишину.

— Ой, прости, я...

— Да все нормально, — отмахнулся Женька, не придавая значения моим словам, и мягко улыбнулся. — Ты права, так и сделаю.

— Что с Николаевым и другими практикантами?

— Жди их сегодня вечером.

— Досадно, без группы было хорошо.

По правде говоря, я имела в виду всего лишь одну особу, а не весь поток практикантов, и Женька, не будь дураком, догадался, кого именно.

— Они придут, по-другому никак, — констатировал он и взглянул на меня. — Что ты делаешь?

— Крашусь, как видишь. Пытаюсь, по крайней мере.

— Дай, я.

Он сел позади меня и ловко выхватил карандаш из рук, я даже не успела выразить протест.

— Ты собираешься и здесь поразить меня, Еникеев? — подстроилась под его теплые, нежные ладони, что обхватили мое лицо.

— Не двигайся, опусти веки и не моргай. Вот так, — чувствовала, как аккуратно провел линию мой персональный мейкапер. И на втором веке тоже. — Вроде бы все. Взгляни.

Я принялась тщательно рассматривать каждое веко в отражении небольшого зеркальца.

Ух, ты! А он и в правду был мастером рисовальных дел.

— Спасибо, еще тушью для ресниц наложить сверху и можно в люди, — мой рот инстинктивно приоткрылся, пока я наносила несколько слоев косметики.

— Не понимаю, зачем краситься, когда природа наделила тебя изумительно совершенными чертами, — высказался парень и развернул лицом к себе.

— Возможно, ты прав, но в данный момент этим глазам, еще не до конца пробудившимся от самого прекрасного сна, требуется помощь в их выразительности, — попробовала ему возразить и тут же получила в ответ еникеевскую ухмылку. А также… поцелуй. Тот самый: вкусный, сладкий, нежный.

— Смотри, кажется, готово, — не хотя оторвалась от него, когда Женя привлек мое внимание к рисунку. — А, нет, не готово.

Еникеев поставил под рисунком дату и свою подпись. Рядышком он написал название жирным печатным шрифтом: «ЕЖеВика».

— Теперь готово.

— Здесь ошибка, — мой палец расположился на его подписи.

— Нет. Все верно.

Я отрицательно замотала головой.

— Еже — это «Ежевская», а Вика — это «Вика». При чем здесь «ЕЖе»?

Женька озадаченно почесал затылок, глядя на название, и ответил совсем не то, что я ожидала услышать:

— Вообще-то, Е — это Еникеевы, Же — Женя и Вика — Вика.

— Постой. Ты хочешь сказать: Еникеевы Женя и Вика? — переспросила я, не веря ни своим глазам, ни своим ушам.

— Да, Ежевика, именно так.