Читать книгу - "Рожденный дважды - Маргарет Мадзантини"

Что я помню о том дне? Дождь лил всю ночь, яростно хлестал в оконное стекло, раскаты грома не давали уснуть. Наутро город весь размок, свинцовые облака затянули небо.

— Пойдешь фотографировать лужи? — спросила я Диего, уходя из дома.

Он отрицательно покачал головой — нужно было закончить срочную работу, то есть провести целый день в темной каморке фотолаборатории. Пришел папа, принес киви, чистил их на кухне. Эти мохнатые плоды с нежной зеленой мякотью были тогда в новинку. Папа говорил еще, что в них содержится много витамина С, это прибавит нам сил.

Меня вытошнило на работе, зеленые сгустки падали прямо в корзину для бумаг.

В обеденный перерыв я вышла на улицу, дождь перестал. Есть мне не хотелось, я зашла в музыкальный магазин, решила купить в подарок Диего сборник его любимых старых композиций «Doors». Подходя к кассе, я вдруг обнаружила, что денег в кошельке хватит только на диск. Не знаю почему, но именно в тот момент до меня дошло, чем была вызвана утренняя тошнота. Я разволновалась. Из-под застегнутого пальто поднялась горячая волна, обожгла щеки. Люди проходили вперед, оплачивали покупки. Чей-то локоть случайно коснулся моей груди — и я машинально закрылась обеими руками. Пропустив свою очередь на кассе, я растерянно думала: если куплю диск «Doors», у меня не останется денег ни на что другое. Я толком не понимала, что происходит, скорее, интуитивно чувствовала изменения в своем теле. Рассматривала огромные плакаты, вывешенные над кассой, — Джоан Баэз и Джимми Хендрикс в клубах сигаретного дыма… Потом положила диск «Doors» и вышла на улицу. Не пройдя и двух шагов, наткнулась на аптеку.

Подождала, пока не уйдет покупатель, стоящий передо мной, и хриплым голосом быстро проговорила:

— Тест на беременность, пожалуйста.

На белом халате аптекарши вышит красный крестик с золотой каймой. Она протягивает мне продолговатую упаковку ярко-синего цвета. Деньги падают на пол, я наклоняюсь, чтобы поднять их… грустно улыбаюсь. В моих глазах страх.

Страх, что это может оказаться неправдой.

Иду в ближайший «Макдоналдс». В полумраке туалета читаю инструкцию. Моча течет прямо на полоску. Этот дождь на улице… Второй день льет как из ведра. Город пропитан водой.

Жду. Рядом с первой синей полоской проявляется вторая — сначала блеклая, потом все ярче. Я беременна.

Прошло больше года с тех пор, как мы с Диего перестали предохраняться. Мне почти тридцать четыре. Каждый день я замечаю, что время не проходит бесследно. Я слежу за собой, делаю макияж, возможно, выгляжу даже лучше, чем в двадцать лет, но определенный рубеж уже пройден, хоть я и стараюсь не обращать на это внимания. Я по-прежнему веселая, энергичная, грань между молодостью и зрелостью придает мне очарование. Однажды, рассматривая свое лицо в зеркале лифта, я обратила внимание на множество мелких, едва заметных морщинок. И я поняла, что эпицентр взрыва — это тревоги и заботы, которые изнутри подтачивают нас. Оттуда идут трещины, паутина трещин, как на стекле, в которое попал камень. Мы стареем не день за днем, мы стареем внезапно. Какая-то искра попадает в нас, выжигает болью, оставляет горький след на лице.

Синяя полоска на белом прямоугольнике — знак исполнения тайного, невысказанного желания. Теперь я не боюсь, что время обрушится мне на плечи, не боюсь постареть, потому что в той точке, откуда начинают расходиться трещины морщин, сосредоточена не горечь, а долгожданный подарок. Теперь все будет по-другому: мое лицо — лицо матери, на котором годы оставляют следы. В этих морщинах скроются заботы материнства, грусть угасающей любви, создавшей свое продолжение.

Я сложила тест-полоску и убрала ее в карман. Вышла на улицу. Небо и впрямь походило на перевернутую лужу. Хмурые облака висели низко, как густой дым. Из телефонной кабины я позвонила Диего:

— Что делаешь? Чем занимаешься?

Он ответил, что собирался пойти на встречу с владельцем арт-галереи. Спросил, почему я не в редакции.

— Захотелось прогуляться.

— Дождь кончился?

— Да.

Я решила ничего не говорить ему, по крайней мере по телефону… на этой шумной улице. Лучше сказать дома, вечером, отбросив все дневные заботы, обнявшись в тишине нашей уютной квартиры.

Я вернулась в редакцию, но работать не могла. Сидела и смотрела на экран компьютера, заставить себя на чем-либо сосредоточиться было выше моих сил.

Диего был дома. Еще подходя к двери, я услышала музыку. Осторожно повернула ключ и тихо вошла. Он играл на пианино, босой, длинные руки в рукавах старого, заношенного пуловера. Вот она, мелодия нашей любви — любви, которая не потускнела с годами… нота за нотой, бесконечные звуки разбиваются о стены, резонируют в просторной квартире. Я тихонько села в кресло за его спиной и погрузилась в музыку… Диего остановился, засунул палец в нос, как ребенок.

Я стала насвистывать прерванную мелодию, но получилось фальшиво. Он обернулся:

— Любимая… ты пришла…

Мы оба устали. Усталость накапливалась, выматывали будничные заботы, сумасшедший, беспощадный ритм большого города.

Диего подошел ко мне, посмотрел как-то по-особенному, возможно что-то почувствовал. Я протянула ему полоску теста:

— Держи, отец, это первая фотография твоего сына. Жаль, что не ты ее сделал.

Он рывком стащил с себя свитер, прямо-таки сорвал его с тела, будто хотел сбросить всю накопившуюся боль, освободить место для радости. Возбужденно зашагал по квартире, радостный, голый по пояс, колотя себя в грудь кулаками, как победивший всех соперников самец шимпанзе. Стал беспокоиться, как настоящий муж: я должна быть осторожна, должна беречь себя. Почему не позвонила, он бы приехал за мной в редакцию, мне не стоит ездить на мопеде, на дорогах столько выбоин! Сходил на кухню, принес бутылку красного вина и два бокала. Вина мне не хотелось, я сделала пару глотков, Диего пил один. Когда бутылка опустела, он взял ее, как новорожденного, покачал на руках.

— Пьетро, — произнес он с нежностью. — Пьетро…

Это имя мы давно придумали для нашего сына.

— А если будет девочка?

— Тогда Пьетра.

Я смеялась. Радость озаряла наш дом, прогоняя усталость. Тихий, уютный вечер, в комнате тепло, от Диего пахнет вином.

Мне захотелось принять ванну. Диего пошел за мной, потрогал льющуюся из крана воду, в другой руке зажата полоска теста.

— Ты уверена, что эта штука срабатывает?