Читать книгу - "Валлийская колдунья - Патриция Грассо"

Закусив губу, Кили подняла на отца влажные от слез глаза. Она должна была довериться ему. Ее отказ мог заставить графа нарушить данное им слово и начать преследование кузенов.

– Я хочу сделать признание, ваше сиятельство, – промолвила Кили.

Герцог поцеловал дочь в голову и спросил шутливым тоном:

– И какое же страшное преступление у тебя на совести, мое дитя?

– Разбой на большой дороге.

– Что?!

– Одо и Хью, беспокоясь о моем благополучии, ограбили графа в Шропшире и…

– Твои кузены ограбили Бэзилдона?

Кили кивнула.

– К сожалению, это так, – подтвердила она. – Ричард обещал, что сохранит это в тайне, но теперь… Вы сможете спасти их от виселицы в случае, если граф не сдержит свое слово?

– Да, – ответил герцог и, видя выражение сомнения у нее на лице, продолжал: – Твой отец, дитя мое, один из самых могущественных и влиятельных пэров королевства.

– Более могущественный, чем граф?

– Да, я куда могущественнее, чем этот унылый щенок, – заверил он ее.

– Унылый щенок? – удивилась Кили.

– У Деверо часто такой вид, как будто ему пику всадили в… – Герцог вдруг запнулся, а потом выразил свою мысль другими словами: – Порой у графа такое выражение лица, как будто у него что-то болит. Эту привычку вечно морщиться он заимствовал у Берли.

– Нет, – возразила Кили, – Ричард всегда улыбается и находит юмор даже там, где его, казалось бы, невозможно отыскать. По крайней мере так было до сегодняшнего дня.

Герцог улыбнулся:

– Вероятно, тебе удалось открыть в нем его самые хорошие качества. Впрочем, как и самые плохие. – Герцог поцеловал дочь, а потом продолжал: – А теперь отдохни. Я велю принести тебе ужин сюда.

На губах Кили заиграла слабая улыбка.

– Спасибо, ваше сиятельство, – поблагодарила она отца.

– Не забывай, дитя мое, я буду счастлив услышать из твоих уст обращение «папа», как только ты будешь готова произнести его.

Кили опять проснулась после полудня. Открыв глаза, она взглянула в окно на небо, затянутое тучами. День был пасмурным. Но хотя отец Солнце прятал свой сияющий лик от человеческого взора, Кили знала, что он там, за облаками.

У Кили было тяжело на сердце. Она постоянно думала о графе. Ричард казался ей столь же величественным, как отец Солнце, языческий бог, возродившийся к жизни. Но она не знала, что творилось в душе этого человека. А именно его мысли и намерения имели для нее большое значение. Хотя он и дал слово хранить в секрете то, что кузены Кили совершили нападение на него в Шропшире, граф все же был грубым англичанином и доказал это, оскорбив Кили.

Девушка тяжело вздохнула. Как было бы замечательно, если бы они с Деверо встретились при других обстоятельствах. Мир, в котором жил граф, никогда не станет ее миром. Если бы она согласилась вступить с ним в брак, он рано или поздно пожалел бы, что взял ее в жены. А Кили не смогла бы жить без его любви. Английский граф никогда не потерпел бы рядом с собой языческую жрицу, наследницу друидов.

Перевернувшись на другой бок, Кили увидела рядом с собой поднос с завтраком и букетик нигеллы на краю постели. Сев на кровати, она заметила второй букетик на полу около стола. Цветы лежали также на стуле и на полу перед камином.

Оглядев комнату, Кили улыбнулась. Вся ее спальня была превращена в цветник – повсюду лежали букетики «любви в тумане».

– Пора просыпаться, – сказала леди Дон, входя в комнату. Подойдя к Кили, она положила на кровать фиолетовую шерстяную юбку, подобранную в тон ей кашемировую шаль и белую блузку с глубоким овальным вырезом.

– Как обычно, я постаралась выбрать для вас красивый наряд.

– Откуда эти цветы? – спросила Кили.

– Их прислал граф сегодня утром, – ответила леди Дон, – и я сама принесла их сюда, опасаясь, что слуги могут разбудить вас. Одевайтесь, увидимся внизу.

И графиня выпорхнула из спальни.

Кили снова устремила взгляд на букетики нигеллы, разложенные по всей комнате. Очевидно, извинения, принесенные графом, были искренни. Может быть, он передумал жениться на ней? Нет, Ричард был не из тех мужчин, которые довольствовались простым отказом без всяких объяснений.

Кили не спеша встала, потянулась и направилась за ширму, где была уборная. Взглянув на ночную вазу, Кили вновь улыбнулась. Этот сосуд тоже украшали фиолетовые цветы нигеллы.

Умывшись и одевшись, Кили присела на краешек кровати и поела. Ее завтрак состоял из сыра, хлеба и молока.

И тут она услышала стук в дверь своей спальни.

– Войдите! – громко сказала Кили.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла графиня. За ней следовал дворецкий графа Бэзилдона, державший в руках серебряный поднос.

Подойдя к Кили, он сказал:

– Это для вас, миледи.

На подносе лежали записка на пергаменте и букетик из маргариток и фиалок.

Взяв цветы, Кили вдохнула их аромат, а затем развернула письмо.

– На языке цветов фиалки символизируют любовь, – заметила леди Дон, – а маргаритки обычно дарят на прощание.

«Значит, граф сдался», – решила Кили. Она не могла определить, какое чувство испытала при этой мысли – облегчение или разочарование? Письмо не содержало ни обращения, ни подписи. На пергаменте энергичным почерком было выведено всего несколько слов: «Я не хотел обидеть вас. Простите меня, пожалуйста».

Кили поняла, что граф действительно сожалел о вырвавшихся у него словах. Ему, очевидно, дорого стоили извинения, которые он должен был принести незаконнорожденной девушке, пусть даже она была побочной дочерью пэра Англии. Кили не могла не принять их.

– Передайте графу, что я больше не сержусь на него.

– Очень хорошо, миледи, – сказал Дженнингз и, поколебавшись, добавил: – Граф просил также передать, что он хотел явиться к вам лично и принести свои извинения, но состояние здоровья не позволило ему сделать это.

– Так он нездоров? – в один голос спросили Кили и леди Дон.

– Он подвернул ногу и повредил лодыжку, – сообщил Дженнингз. – Растяжение связок, наверное.

– Вы непременно должны посетить графа, моя дорогая, – сказала леди Дон, обращаясь к Кили.

Беспокойство охватило Кили, она с тревогой взглянула на дворецкого.

– Скажите, каким образом граф получил эту травму? Что случилось? – спросила она.

Дженнингз пожал плечами, демонстрируя свое полное неведение.

– Передайте графу, что я приду к нему в четыре часа и принесу с собой то, что быстро поставит его на ноги, – заявила Кили.