Читать книгу - "Смех, свет и леди - Барбара Картленд"

— Вы предлагаете мне… стать вашей любовницей?

Она не совсем хорошо представляла себе, что это значит, но она читала о любовницах Карла Второго и французских королей и смутно понимала, что это не соответствует облику истинной леди.

Граф улыбнулся.

— Я прошу, чтобы вы остались со мной, Минелла, и позволили мне заниматься с вами любовью. Если вы действительно хотите получить роль в «Гейети», я обещаю, что вам достанется самая лучшая.

Минелла в ужасе вскрикнула и быстро сказала:

— Я не могу!

— Почему? — спросил граф. — Я настолько вам отвратителен?

— Нет… Нет, не то, чтобы… Просто я только притворялась актрисой, потому что Конни попросила меня занять место Кэти.

— И не сомневалась, что вы меня заинтересуете! — насмешливо сказал граф. — Что ж, это у вас получилось! Я хочу вас, Минеппа, так что перестаньте противиться наслаждению, которое мы оба, наверное, получим.

С этими словами он двинулся к ней, и Минелла в отчаянии крикнула:

— Нет, нет! Конни не имела в виду это!

— Я совершенно уверен, что имела! — ответил граф. — В конце концов, как вам отлично известно, Конни живет с Коннингтоном, а до него у нее были другие любовники, в том числе Чарли, пока он не предпочел Нелли, и Рой Хейвуд!

На мгновение Минелла потеряла дар речи, но потом с новой силой воскликнула:

— Как вы смеете говорить такие злые вещи о Конни! Конни хорошая девушка. Ее отец пастор, и хотя папенька помог Конни, как помогал каждому, он никогда бы не… обидел ее! Никогда! Никогда! Никогда!

Она кричала так яростно, что от ее голоса каюта, казалось, дрожала.

Внезапно, стоя перед графом с горящими от гнева глазами, Минелла поняла, что совершила последнюю, самую страшную ошибку.

Она была так потрясена и испугана, что разрыдалась.

— Бы хотите сказать, — спросил граф странным голосом. — что вы — дочь Роя Хейвуда?

Из-за слез Минелла не могла говорить, и граф подошел к ней вплотную.

— Не плачьте, Минелла, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы сказали мне правду.

— Как вы могли говорить такие ужасные и злые вещи о Конни и папеньке! — рыдала Минелла.

Она почувствовала, что граф обнял ее, и, как ни странно, его объятия успокаивали. Она уткнулась ему в плечо, не переставая рыдать.

— Конни хорошая! Я знаю, что она хорошая! — бормотала Минелла, как будто пыталась уверить в этом саму себя. — Она восхищалась папенькой, еще когда мы были детьми и вместе учились. И все…

— Я не хочу, чтобы вы огорчались, — мягко сказал граф. — И, конечно, я верю вам, если вы говорите, что это правда.

Минелла подняла к нему мокрое от слез лицо.

— Вы верите мне?

Внезапно она осознала, что взгляд, устремленный на нее, и выражение его лица совсем не такие, какими она привыкла их видеть.

Поняв вдруг, что он обнимает ее и его лицо совсем рядом с ее лицом, Минелла сделала попытку отстраниться, но он не позволил.

— Я думал, что вы знаете, — сказал он все тем же тихим, странным голосом. — Ведь вы причиняли мне невыносимые страдания, потому что я полюбил вас.

— Вы любите меня?

Ее голос был едва слышен.

— Я люблю вас! — повторил граф.

Потом он притянул ее к себе и их губы соприкоснулись.

Только через секунду Минелла подумала, что должна сопротивляться, а еще через мгновение поняла, что всю жизнь мечтала об этой минуте.

Это было воплощение всех ее надежд, ответ на все вопросы и символ всего, во что она верила.

Сначала граф целовал ее очень нежно. Потом, почувствовал мягкость и невинность губ Минеллы, он стал настойчивее и требовательнее.

Ей казалось, будто он захватил ее сердце и тянет его из тела, чтобы сделать своим.

Как будто бы солнечное сияние окутало их. Этот свет исходил от их душ и все же был частью божественного света.

Это было так изумительно, так необыкновенно! Поцелуй любимого человека всегда представлялся Минелле именно таким, и она знала, что если бы умерла сейчас, то превратилась бы в ангела.

Он открыл для нее рай, в котором живут влюбленные, рай в котором жили отец и мать Минеллы.

Когда граф отстранился, она воскликнула, задыхаясь от счастья:

— Я люблю вас! Я люблю вас! Но я не знала этого, пока вы не поцеловали меня!

— И я люблю тебя! — сказал граф. — Я полюбил тебя, моя дорогая, в то же мгновение, когда ты впервые вошла в комнату, и я подумал, что никогда не видел такого изящества и совершенства!

— Вы действительно меня любите?

— Я люблю тебя сильнее, чем можно выразить словами!

Он вновь принялся целовать ее, неистово, отчаянно, словно боялся потерять.

Минелле уже не было страшно.

Она знала только, что он чем-то похож на ее отца и радовалась, потому что встретила мужчину, о котором мечтала, о встрече с которым просила в молитвах.

Внезапно они оба поняли, что двигатели уже работают, и корабль движется из гавани Саутгемптона в открытое море.

Граф сел в одно из кресел, усадил Минеллу рядом с собой и вновь обнял ее так крепко, словно боялся, что она исчезнет.

Он долго смотрел на нее, а потом спросил:

— Как ты могла решиться на такой возмутительный и опасный поступок?

— Я приехала к Конни просить помощи, потому что мне была нужна работа, — сказала Минепла.

Увидев, что граф не понимает, она спросила:

— Разве вы не знаете, что папенька умер?

— Мне говорили в клубе, но в газетах ничего не было о его смерти.

— Наверное, я должна была поместить сообщение в «Тайме» или в «Морнинг пост», — сказала Минелла, — но у меня не было денег.

— Не было денег?

— Папенька оставил очень много долгов, и до сих пор еще не все оплачены.

— Но почему ты поехала именно к Конни?

— Конни не знала, что папенька умер, — объяснила Минелла. — Она написала ему письмо, в котором благодарила его за то, что он устроил ее в «Гейети»и выражала надежду, что однажды сумеет оказать ему ответную услугу.

В глазах графа мелькнуло понимание, но Минелла не заметила этого и продолжала:

— У меня был единственный выбор — поехать в Бат к моей тетушке леди Бантон, но она очень старая и неприятная женщина. Я знала, что с ней я не уживусь.

— Так что ты прямо из деревни направилась в Лондон! — сказал граф так, будто хотел убедиться, что она не сделала еще какой-нибудь глупости.