Читать книгу - "Взрослые сказки (сборник) - Олег Бажанов"

На такси без происшествий добрались до дома Олега. Причём свой адрес водителю Олег назвал машинально, так как Валентина всё ещё не пришла в себя и сидела вжимаясь в кресло в углу возле двери салона.

Раз обстоятельства складывались так, Олег решил помочь им, а заодно и себе. Рёбра болели, но эту боль можно было терпеть. Олег начал натурально стонать при каждом толчке на кочке, напустив на лицо выражение умирающего человека.

– Наверное, сломаны… – сквозь зубы процедил он.

Это сработало. Валентина, несмотря на всю свою холодность по отношению к Олегу, была женщиной и врачом.

Легковушка остановилось у подъезда. Валентина помогла слабеющему Олегу подняться до квартиры, оказала первую медицинскую помощь…

Потом за кофе при свете бра состоялся их откровенный разговор, где Олег чуть не сознался, что любит её, а она призналась, что встречается с мужчиной.

Мир иллюзий, выстроенный за два года его страданиями и терпением, рушился на глазах. Олег совсем поник. Казалось бы, такая близкая, желанная, находящаяся в его квартире поздним вечером женщина, а с каждым словом она становилась всё дальше, с вызовом бросая ему в лицо:

– Ты же подонок, Григорьев! Ну согласись. Не подлец – подонок в отношении с женщинами. С подлецом я бы вообще разговаривать не стала. Умеешь завлечь. Они к тебе тянутся. Сколько у тебя их было? Почему до сих пор не женишься в свои сорок?

– Всё правильно! – сказал Олег. Он уже пожалел, что затронул эту тему.

Она отвела глаза, а он понял, что в их только-только налаживающихся отношениях прошла глубокая трещина.

– Знаешь, – Олег поднялся с дивана и отошёл в глубину комнаты, – жизнь всё расставляет по своим местам, и ни тебе, ни мне тут уже ничего не изменить. Раз так, может, уже хватит прятаться друг от друга, хватит друг друга ненавидеть, нам ещё работать вместе. Давай просто дружить. Будем видеться, ходить в кафе, в кино и начертим нейтральную полосу в наших с тобой взаимоотношениях. Создадим такую закрытую от посторонних нишу и туда будем прятать темы, которых не стоит касаться. Согласна?

Она не ответила.

– Валентина, ты как, согласна на дружбу? – Ему пришлось повторить вопрос.

– Ничего не изменить, – словно под гипнозом произнесла она, не двинувшись с места, глядя в одну точку на стене.

Он выждал несколько секунд и подошёл:

– Ты меня слушаешь?

– Слушаю.

– Так вот, к нашему разговору: моя мечта не машина, пусть даже самая крутая, и даже не дом, я мечтаю встретить женщину, которая полюбит меня… Может, она не будет такой красавицей, как ты… – Он прикоснулся пальцами к её локону на щеке. Валентина не отстранилась, не убрала его руку в первый момент. И сделала это с явным опозданием.

– Зачем это тебе? – Она не смотрела на него.

– Что?

– Ну, женщина? Зачем?

– Счастья хочу. Хочу сделать её счастливой.

– Какая простая задача! Сделать счастливой! – Она изменилась в лице, почти насмешливо снизу вверх взглянув на Олега. – Так вот просто! Давно бы уже сделал счастливыми сотню-другую женщин! – Но он увидел, что на самом деле глаза её не смеются. В них он читал вопрос: «Какой же ты настоящий?»

– Не стоит повторять, что не от большого ума болтают злые языки. Если честно, я всю жизнь боялся кого-то полюбить… – признался он. – Не верил, что кто-то может полюбить меня по-настоящему.

– Понимаю, это же такая ответственность… Заботиться нужно. А вдруг потеряешь?

– Перестань! Ты даже не хочешь услышать, о чём я говорю.

– Куда мне!.. – Валентине захотелось бросить в лицо Олегу ещё что-то колкое, обидеть его, но, глядя в его глаза, почему-то промолчала и, не ожидая сама от себя, улыбнулась по-доброму и тепло. – Ладно. Прости.

– Пожалуй, ты намного лучше, чем стараешься казаться, – тоже улыбнулся он.

– Я тебе кажусь плохой?

– Нет. Просто ты очень современная – женщина двадцать первого столетия. Знаешь многое, многое можешь, стараешься выглядеть недоступной, такой самодостаточной. Очень опасная для женщины позиция.

– Почему?

– Ещё долго ты можешь оставаться одна. Если не встретится человек, понимающий тебя, как я. Но таких не много.

– Правда? Вот так и расшифровываются разные умники. Ты говоришь о дружбе? А что тебе от меня нужно-то, кроме постели? А?.. Григорьев?

– Вот тут ты ошибаешься. Круто ошибаешься, Валентина! Можешь не верить, но мне необходимо видеть твою улыбку, твои глаза, знать, что у тебя всё в порядке. И тогда у меня тоже всё становится хорошо. А близость без любви опустошает. Я это знаю.

– А ты прямо мудрец – всё понимающий! Не знала тебя таким. Даже где-то приятно. А ты сам от себя, такого умного, не устал? – Она открыто язвила ему.

– Угадала! – Он смотрел на неё спокойно и очень серьёзно. – Я уже порядком устал так жить. Одиночество убивает.

– Почему ты так смотришь? – насторожилась она.

Он отыскивал подтверждение своим догадкам в глазах молодой женщины.

– Знаешь, несмотря ни на что, я понял, что нравлюсь тебе, – осторожно озвучил он своё открытие, мягко улыбнувшись ей.

– Что?! – взвилась с дивана Валентина. – Ты нравишься мне? Ну знаешь, придёт же такое в голову!

– Прости, – он спрятал улыбку. – Я пошутил, конечно. Наверное, неудачно. Прости. И не злись, пожалуйста.

– Нет, какая самоуверенность! – всё никак не могла успокоиться гостья. – Он мне нравится!.. Да если бы не эта драка, моей ноги здесь бы не было! Никогда!

– В свои тридцать лет ты ещё совсем девчонка, – тихо произнёс Олег, так и не сказав тех слов, что намеревался сказать. – Давай спать ложиться. Простыни в шкафу. Чистые полотенца я повешу на дверь.

Он первым направился в ванную комнату.

– Завтра утром постарайся не попадаться мне на глаза, умник взрослый! Я с тобой больше вообще никогда разговаривать не буду! – зло бросила ему в спину Валентина. Захотелось плакать. Она отвернулась, чтобы он вдруг нечаянно не заметил выступившие на глазах слёзы. Но открытие поразило: эти душившие её слёзы совсем не были слезами злости… Ей было жалко свою жизнь и прожитые в одиночестве годы – этот Григорьев задел самые тонкие струны её души. И уже два года он действительно нравился ей. Только она боялась в этом признаться даже самой себе.

Рано утром, когда уходила, она не стала его будить. Лишь оставила на столе записку: «Олег, сегодня я дежурю. Если почувствуешь себя хуже, позвони… Просто позвони. Валентина».

2013