Читать книгу - "Темная лошадка - Лолли Бедуэлл"

— Полагаешь, это возможно?

— Я мыслю логически. Отсутствие спорных тем приводит к отсутствию споров. Мы сможем получить церковное благословение, и у тебя будет подвенечное платье…

— Ты шутишь?

— Просто пытаюсь отвлечь тебя от мыслей о твоей семье.

— Тебе совершенно необязательно…

— Похоже, тебя убедит только звезда с неба, — перебил ее Рене, нарочито закатывая глаза.

— Но почему, почему ты делаешь все это для меня?

— Я хочу быть твоим мужем, милая. Я же не могу приковать тебя цепями к супружескому ложу или запереть в шкафу. Короче, я собираюсь принять ряд специальных мер по спасению нашего брака. — Он пристально смотрел в ее все еще мокрое от слез лицо. — Но если ты имеешь хоть что-нибудь против, не бойся сказать об этом.

Рита с трудом отвела взгляд. Боже, как она любит его, даже когда он так жесток!

— Это ведь все из-за Дэнни?

Он отодвинулся от жены и спросил:

— Ты хочешь именно этого?

— Да!

— Хорошо, все действительно из-за Дэнни. И я не буду тратить время, доказывая, что ребенку лучше иметь двух родителей.

Услышав ответ, которого добивалась и который полагала честным, Рита почувствовала острую боль в сердце. Рене сделает все, чтобы сохранить брак ради сына.

— Спасибо за честность, — деревянным голосом произнесла она.

— Теперь ты счастлива? — спросил он, проявляя редкую бесчувственность.

— Просто в восторге.

Обратный полет, казалось, растянулся на целую вечность.

Вернувшись в замок, Рене тут же скрылся в библиотеке, чтобы сделать несколько важных звонков. А Рита направилась в сад и довольно быстро нашла там Дэнни с няней. Мальчик радостно встретил маму и, взяв малыша на руки, она горько прошептала:

— Поскольку твоя фамилия де Сен-Сирк, мне позволено носить ее же.

Впрочем, вскоре от мрачности не осталось и следа: она не могла долго грустить, находясь рядом с сыном. Рене тоже по-настоящему любил малыша и искренне заботился о нем. Жене он предоставил свое имя, состояние, а теперь еще собирается подарить дурацкое белое платье и дурацкий медовый месяц, даже если они ей совершенно не нужны. Но в любом случае, он не крутит роман с Летицией — уже хорошо.

Так почему же ей всегда мало того, что есть? Конечно, она повзрослела и больше не тешит себя глупыми мечтами о его страстной ответной любви. Она научилась настаивать на своем. И сейчас нужно пользоваться моментом: Рене никогда еще не выражал такой готовности выполнить любую ее просьбу.

Прогуливаясь с Дэнни по саду, молодая женщина обдумывала свои требования. Вернувшись в замок, Рита отдала уснувшего сына мадемуазель Бурдуа и направилась в гостиную, где нашла листок бумаги и ручку.

Когда она вошла в библиотеку, Рене все еще говорил по телефону. Заметив жену, он лениво улыбнулся ей. Голубые глаза жадно оглядели стройную фигурку, и в них зажглись знакомые огоньки. Бросив трубку, он подошел к ней и хрипло произнес:

— Я хочу тебя.

— Сначала прочитай вот это, — твердо сказала Рита, кладя исписанные листки на стол.

— Что это, моя радость?

— Руководство к действию для спасательных служб, — сдержанно ответила Рита.

Рене весело рассмеялся и опустился в кресло. Усадив жену на колени, он начал читать.

— Я работаю не больше восьми часов в день за исключением экстренных случаев? Но это нереально…

— Попробовать всегда можно.

— Если я еду за границу, то ты сопровождаешь меня?

— Да.

— За каждый день, проведенный без меня, я буду проводить день без тебя?.. Но мы тогда совсем перестанем видеться!

— Я хочу распоряжаться моей жизнью по своему усмотрению.

— Женщина должна сидеть дома и воспитывать детей! Иначе ни о каком спасении брака не может быть и речи.

Рита заметно напряглась и попыталась встать с его колен.

— Хорошо, хорошо, — поспешно произнес Рене, заметно побледнев. — А ты когда-нибудь слышала о существовании компромиссов?

— Первое время я только и делала, что шла на компромиссы и постоянно чувствовала себя несчастной и одинокой.

Рене взялся за второй листок и через секунду чарующе улыбнулся, от чего сердце Риты готово было запеть.

— То есть ты просто не хочешь выпускать меня из виду больше, чем на восемь часов, да?

— Если хочешь, считай, что так.

Рита улыбнулась и встала. А муж снова сосредоточился на чтении. Пробегая глазами незначительные просьбы, Рене даже пару раз усмехнулся, но затем вскочил и отбросил листки.

— Ты больше не желаешь иметь детей? Как же так? — Лицо его выражало искреннее недоумение и боль.

— Когда мы только поженились, ты дал мне понять, что хочешь ребенка. Но, если честно, то я тогда чувствовала себя слишком молодой и не готовой стать матерью, — неловко призналась Рита.

— Я никогда не требовал, чтобы ты родила мне…

— Но ты считал, что я должна это сделать.

— То есть на самом деле ты не хотела ребенка? — Рене изумленно воззрился на жену.

— Я обожаю Дэнни. Однако если когда-нибудь снова забеременею, то это произойдет только потому, что я этого пожелаю.

— Но я считал, что ты разделяешь мои взгляды на создание семьи… — В голубых глазах Рене светилось такое искреннее огорчение, что молодая женщина почувствовала себя очень жестокой. — Теперь понятно, почему ты чувствовала себя такой несчастной и одинокой, — мрачно произнес он.

— Я чувствовала себя несчастной потому, что, когда я забеременела, ты… ну, в общем, ты ни разу не прикоснулся ко мне…

— Ты рассчитывала, что я проигнорирую совет врача?

— Какой совет? — нахмурившись, спросила она.

— Рита, ты же слышала, как врач велел воздерживаться от физической близости в течение первых месяцев!

— Мне ничего об этом неизвестно. — Потрясенная, она упала в кресло рядом с ним.

Теперь молодая женщина начала вспоминать, что во время визита к врачу велела мужу выйти. Тогда переводчиком служила молоденькая медсестра, потому что врач не говорил по-испански. Когда же Рене вернулся, медсестра ушла, а врач еще долго говорил что-то по-французски, обращаясь к обоим супругам. Рита не вникала, считая, что муж переведет ей все важное.

— Ты действительно ничего не знала? — воскликнул он. — Но почему тогда не попросила меня объяснить, в чем дело? Если не сразу, то хотя бы позднее?

— Мне не терпелось уйти из больницы. Во время приема врач только и говорил, какая я тощая и как это плохо! И потом ты сам никогда не упоминал об этом совете.