Читать книгу - "Беда с этой Мэри - Милли Крисуэлл"

— Вам очень к лицу гнев. Вы делаетесь такой хорошенькой, а, надо признать, когда вы со мной, вы постоянно сердитесь.

От его комплимента Мэри зарделась.

— Итальянцы славятся своей вспыльчивостью. Это потому, что у них горячая кровь. Так говорит моя бабушка.

Мэри всегда считала, что нуждается в переливании крови, но сейчас вдруг подумала, что, пожалуй, делать этого не следует.

— Вы всегда хотели иметь свой ресторан? — спросил Дэн, радуясь тому, что обстоятельства позволили ему сосредоточиться на чем-то еще, кроме болезни сына, и отвлечься хоть на несколько минут от снедавшей его тревоги.

Приступ Мэта уложил Дэна в нокаут. Он почувствовал себя бесполезным, беспомощным и одиноким. Для человека, привыкшего быть хозяином своей судьбы, это чувство было непривычным и неприятным. Прежде ему казалось, что он знает ответы на все вопросы. Он понимал, что не должен показывать страха, но он боялся. Дэн очень боялся потерять сына.

Мэри пожала плечами:

— Да право же, нет. Я никогда ни к чему особенно не стремилась. Я не была честолюбивой и не мечтала о карьере. Думаю, меня постоянно преследовал страх оказаться не на высоте. — «И разочаровать свою мать», — внезапно осознала она. — Я оставила колледж, проучившись там всего два года, и пошла работать к Луиджи Маркони в его «Дворец пиццы». Там я и изучила ресторанное дело.

— Дикий случай. Я имею в виду то, что он сделал с собой.

Смерти дядюшки Луиджи хотя бы по строчке посвятили все газеты. Однако никто не видел другой причины для его самоубийства, кроме депрессии.

Поднявшись, Мэри подошла к окну и выглянула на улицу. Было темно, но свет с парковки бросал розоватый отблеск на черное щебеночное покрытие.

— После смерти Луиджи моя мать без конца приставала ко мне, требуя, чтобы я наладила свою жизнь. И я в конце концов осознала, что жизнь проходит мимо меня и если я не приму решительных мер, то закончу ее так же, как он… Тогда я и задумала начать собственное дело, и это было лучшее решение, какое я когда-либо принимала.

— Пока не появился я и не испортил вам жизнь?

Мэри сделала резкое движение и повернулась к нему, но Дэн не увидел в ее глазах ожидаемого им гнева. И это принесло ему облегчение и радость. Ему по-настоящему нравилась Мэри Руссо. Она была сострадательной, умной, и ее искренность он находил чрезвычайно привлекательной.

— Вы имеете право на собственное мнение, хотя я, конечно, с вами не согласна. Я сомневаюсь, что мы с вами во обще могли бы прийти к согласию хоть по какому-нибудь вопросу. Я готова побиться об заклад, что вы не любите оперу и не станете смотреть старые фильмы.

«Да тебе-то что за дело?» — спросила она себя. Но почему-то ей это не было безразлично.

— Вы правы, по крайней мере в отношении оперы. Я никогда не понимал, почему из-за нее столько шума. Но я люблю старое черно-белое кино.и эти легкие мюзиклы.

Ее глаза засверкали.

— Правда? И я тоже. А еще я всегда мечтала уметь хорошо танцевать.

Это Энни подцепила ее на крючок и приохотила к старым фильмам.

Они научились неплохо исполнять все танцевальные номера Джинджер Роджерс и Фреда Астера. При этом по очереди изображали Джинджер, надевая желтое шифоновое платье миссис Голдман и соответствовавшие ему атласные бальные туфельки без каблуков. Иногда, если мистеру Голдману случалось перебрать спиртного, он облачался в свой смокинг и играл роль Фреда Астера, но такое бывало нечасто.

— А почему только в мечтах? — спросил Дэн, возвращая ее своим вопросом к действительности.

— Как любит повторять моя мать, — тут Мэри заговорила, стараясь как можно лучше воспроизвести манеру речи Софии, — «две левые ноги нельзя впихнуть в одну пару лаковых туфель. Несчастье Мэри в том, что она не обладает чувством ритма».

Дэн запрокинул голову и рассмеялся:

— Ваша мать, похоже, очень любит высказывать свое мнение по любому вопросу. А вот я позволю себе предположить, что вы не в восторге от спорта.

Мэри снова плюхнулась на диванчик.

— Неправда! Я фанатка команды «Иволги», правда, не так часто хожу на соревнования, как мне хотелось бы. А для вас, вероятно, всегда приготовлены лучшие места, раз вы спортивный обозреватель.

— Временно меня перевели в другой отдел на шесть месяцев, до тех пор, пока постоянный ресторанный критик не придет из до — и послеродового отпуска. Тогда я вернусь в свой спортивный отдел.

Ею овладело искушение сказать, что это будет счастливый день для всех рестораторов, но Мэри не поддалась ему. Они сегодня так хорошо ладили.

Зачем было все портить? Кроме того, его статья была делом прошлого.

И похоже, Дэниел Галлахер вовсе не был Антихристом. По правде говоря, он был славным и даже обаятельным.

— Держу пари, что вы только и мечтаете об этом, — сказала она.

— Да, я люблю готовить, но ничто не вызывает у мужчины такого взрыва адреналина, как спорт.

«Кроме, возможно, еще одной вещи», — подумал он, но не сказал этого вслух. Он так давно не занимался «этим», что, должно быть, забыл, как это делается.

— А что вы любите готовить?

— Могу приготовить жареного цыпленка, но при этом я использую чеснок, розмарин и свежую петрушку. Может быть, вы придете ко мне поужинать на следующей неделе и попробуете мою стряпню? Я даже позволю вам написать о ней критическую статью, и вы увидите, что это не такая уждрянная работа.

Дэниел пригласил ее на свидание! Как ни странно, но Мэри почувствовала, что ей очень хочется принять это приглашение.

— Я была бы рада. По понедельникам ресторан закрыт. Этот день вам подходит?

От его улыбки кровь Мэри закипела.

— Как только я смогу быть уверенным, что жизни Мэта больше не угрожает опасность, мы это отпразднуем, — сказал Дэн и добавил: — Должно быть, вы рады, что моя карьера обозревателя на поприще кулинарии продлится не более шести месяцев?

— Точнее было бы сказать, что я просто счастлива, — призналась Мэри.

Дэн снова запрокинул голову и расхохотался, и от звука его смеха сердце Мэри запело и в нем прозвучало несколько тактов нежной мелодии.

— Э, все не так уж плохо. Из-за моей статьи мы и встретились. — Огрубевшие подушечки его пальцев нежно прошлись по тыльной стороне ее ладони, и от этого прикосновения по затылку Мэри пробежали сладкие мурашки. — Я считаю это большой удачей, — добавил он совсем тихо.

Тук-тук-тук! Дзинь-дзинь-дзинь!

К счастью для Мэри, в эту минуту появился доктор, а иначе она могла бы ляпнуть что-нибудь вовсе не уместное и немыслимое. Ну, например, предложила бы принести ему в жертву свою невинность.

На хирурге был запачканный синий халат и такие же штаны, а улыбка его была доброжелательной и вселяла уверенность. Мэри поняла, что у него хорошие новости, и испытала невероятное облегчение.