Читать книгу - "Все девушки - невесты - Ирина Ульянина"

— Может, хватит?! — Я села между бабульками и пощелкала пальцами, проверяя их вменяемость. Реакции никакой!..

Почему я думала, что бабе Тоне все до лампочки? Она убивалась, как по покойнику, раскачивалась, причитала:

— Да чего же они этакое учудили? Главно дело, сыночка нам не доложился, совета не спросил… Ой, да я бы ни в жисть не позволила!

— Эх, Тоня… Стал бы он тебя слушать! Твой сын к другой бабе ушел!

— Ой, батюшки, да как он посмел? — Она приложила ладонь к раскрытому рту. — Ой, чего удумал! Куда это годно? Двадцать лет прожили душа в душу. Сонечка мне как родная дочка!.. Соня, слышь? Ты бы разобрала сумки-то, не то пропадет все, прокиснет!

— Софья, и на стол накрой! — повелела баба Рая.

Раскомандовались, нашли крайнюю… Покладистая мама направилась на кухню, и я взялась ей помогать. Пока она чистила картошку, накрыла на стол. По-моему, самое муторное занятие — полоскать листья салата, петрушку и прочую зелень. Но я справилась. В холодильнике завалялись остатки вареной колбасы, мама обжарила ее вместе с картошкой и пригласила бабулек к столу.

— Вот, вишь, не зря кагору взяли. — Бабушка Рая наполнила рюмки. — Ну, девчонки, давайте сначала выпьем за все доброе и хорошее. За тебя, Антонина, со свиданьицем! Будь здорова!

— И вы будьте здоровеньки, родненькие мои. — Баба Тоня коротко выдохнула и жахнула вино, как водку, залпом. Обтерла губы щепотью и заключила: — Ядреный кагор, сладенький!..

Мама приоткрыла створку окна и закурила. Баба Рая даже значения этому не придала — она вошла в раж, живописуя благодарной слушательнице страсти, потрясшие нашу семью:

— Ты еще не представляешь, Антонина, к какой образине Леонид ушел! Новая твоя сноха — вылитая горилла: здоровенная, наглая, курящая, вся размалеванная.

Баба Тоня, в упор не замечая, что мама курит, искренне сокрушалась:

— О-хо-хо, еще и курящая!.. Батюшки, да где же были его глаза?!

— Мало того! Волосы красные, лохматые, ногти как когти. Зубы — во. — Баба Рая пальцами изобразила торчащие вперед клыки и заключила: — Одно слово — бизнесменка.

— Бизнесвумен, — поправила ее мама с горечью. — Между прочим, сейчас успешность в бизнесе причисляется к высшим женским добродетелям. На втором месте — красота. А интеллигентность и порядочность вообще ничего не стоят.

Мамина мама снова наполнила рюмки и выложила, что горилла надоумила отца подать на раздел имущества: последнее отнять, на улицу нас голыми выставить решила, по миру пустить!

— Не может быть, — не поверила папина мать. — Кабы я с сыночком Ленечкой свиделась, уж я бы ему мозги-то вправила!.. Ой, что за напасть?.. Но вы, девчата, не думайте, мы с дедом гориллу не признаем, нам ее на дух не надо! Нет, мы с Михаилом вас не бросим, мы Риту с Соней шибко любим. И вы уж нас, Христа ради, не оставляйте… Хотите, вовсе переселяйтесь к нам?! Рая, а что? Собирайся и поехали. Переночуешь у нас, а с утречка махнем на огород! Скоро помидоры пойдут, смородина, крыжовник. Будем с тобой урожай продавать, поможем детям деньжатами. Не-е, не бойтесь, ягодки мои, мы с вами не пропадем!

— А что? И поеду! — решила баба Рая.

За это и выпили. Бутылки хватило лишь на три неполных рюмки. Раздухарившиеся бабульки отправили меня за второй. И я подумала: пусть лучше пьют, чем плачут.

Мама так и не отчалила в свое агентство. Позвонила шефу и созналась, что у нее возникли семейные проблемы. Он отнесся с пониманием, однако напомнил; что заказчики не дремлют, материалы она должна сдать в срок.

…Наш «черный вторник» оказался богатым на гостей. Мало того что баба Тоня засиделась до позднего вечера, еще явились не запылились Тамара Васильевна и юристка Лиля. Мама едва успевала жарить картошку и кромсать салаты. А меня во второй раз послали за вином. Продавец из «Крепости» — дюжий парень в красной кепке — узнал в лицо и подмигнул: еще кагорчику? Нормально пошел, да?

Сейчас, разбежалась ему докладывать…

На улице накрапывал дождик — несильный, мелкий, грибной. После удушающей жары он воспринимался подарком природы. Я пребывала в том состоянии, которое в физике называется неустойчивым равновесием. Вроде и слез нет, но и покоя тоже. Не стоишь и не падаешь, а зависаешь между небом и землей, как дождевая сырость… В коридоре было не протолкнуться от обуви. Там же красовались и Оксанкины сабо. Наша кухня побила прежние рекорды вместительности: в ней засело семь человек. Семь женщин. И все с одинаковым любопытством слушали Лилию Евгеньевну о том, как она ездила в Питер знакомиться с женихом из Америки, найденным по Интернету.

— А почему он сам в Новосибирск не приехал? — В педантичной Тамаре Васильевне заговорил географический патриотизм. — У нас здесь тоже культурная столица России — и Академгородок, и Оперный театр, и развитая библиотечная сеть.

— Вы что думаете, Рональд ради чтения, ради библиотечной сети прилетал? Или я у него одна-единственная?.. Нет, он целый гарем невест со всей страны собрал! Всех, кто ему по фотографии понравился, пригласил… Сам остановился в отеле «Астория», а нам снял дешевые номера в гостинице «Советская», которая вполне оправдывает свое название — номера крошечные, мебель как из комиссионки, краны текут и телевизоры «Рекорд». Или «Сигнал». До ближайшего метро «Техноложка» пешком пилить минут пятнадцать, а до Невского проспекта и вовсе минут сорок. Одно хорошо — там был организован шведский стол.

— Это как? — уточнила баба Тоня.

— Заходишь в ресторан — а он величиной с футбольное поле, — идешь вдоль раздачи и накладываешь себе, чего только душа пожелает. Колбаса и сыр нескольких сортов, макароны, каша, разные тушеные овощи. Да еще котлеты и сосиски горячие. Само собой, чай и кофе, соки. Пирожных полно, желе с фруктами всякие.

— О, так это же прелесть! — оценила бабуся, которая дальше своего огорода не выезжала, и с сожалением окинула взглядом наш скудный стол.

Рыхлая невзрачная Лилия наслаждалась всеобщим вниманием. Подробно описала Рональда — сухонького старикашку с волчьим аппетитом и свинскими манерами. На ее месте я вела бы себя скромнее, учитывая, что американец уделил ей всего двадцать минут, после чего вторые сутки в совковой гостинице пришлось оплачивать самой.

— Лилия Евгеньевна, вы, наверное, Эрмитаж посетили и Русский музей? — Тамара Васильевна старалась перевести разговор в русло высоких материй.

— Какой там! Не до того было. Моталась по Гостиному двору да разным бутикам. Сапожки финские купила со скидкой, приобрела две чудненькие кофточки, новую сумку, брюки. Ноги буквально отваливались! И кстати, Питер мне совершенно не понравился: фасады еще ничего, а в какой двор ни войди, мочой и, извините за выражение, калом несет!.. А еще я заметила, что в этом городе на Неве очень много пьяных и сумасшедших личностей.

«А ты сама-то нормальная?» — напрашивался вопрос. Но никто из присутствующих его не озвучил. Мама лишь заметила, что пьяниц и в Новосибирске хватает. А нудная Тамара поделилась воспоминаниями о том, как ездила в Ленинград на семинар по библиотечному делу в 1968 году. Офигенно полезное оказалось мероприятие!.. Окса выяснила цену и фасон финских сапожек. Бабушка Рая с пристрастием расспросила, какие еще женихи встречаются в Интернете.