Читать книгу - "Первое свидание - Сандра Мэй"

— Пру, увы! Бизнес есть бизнес. Неприятности в колумбийском филиале, наводнение на Борнео, да к тому же мне надо еще заехать в Париж. Одним словом — труба зовет. Не отчаивайся, нас ведь еще ждет зима в Лондоне.

— О, как жаль. Ну что ж, я понимаю. Ты не был бы Брюсом Блэквудом, если бы легкомысленно относился к работе.

Кэти собрала вещи минут за пять и уселась на краешке кровати, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. Сицилия прекрасна — но только не в присутствии леди Пилбем... и ее закадычной подружки Зельмы. Погостили — пора и честь знать.

Неожиданно в комнату ворвалась Джемма и торжественно вручила Кэти корзинку, от которой поднимался чарующий аромат печенья с корицей и горячего хлеба. Девушки расцеловались, словно настоящие подруги, а потом Кэти отправилась прощаться с Марионеллой, а Джемма понесла ее вещи к машине. Брюс уже сидел за рулем, а Пруденс, невзирая на дождь, кокетливо склонилась у открытого окошка машины, демонстрируя мастерство своего пластического хирурга... Кэти она не сказала ни слова, лишь холодно кивнула, зато Гордон Джонсон и супруги Бюхнер сердечно попрощались с ней, а Джакомо Бартоломео преподнес букет мокрых полевых цветов и небольшой пейзажик собственного исполнения. Зельма насмешливо салютовала отъезжающим из окна гостиной полным бокалом чего-то явно алкогольного.

Когда машина тронулась, Кэти испытала приступ такого облегчения, что даже рассмеялась. Брюс с интересом покосился на нее.

— Ты выглядишь страшно довольной. И у тебя слишком много подарков. Выброси этот мокрый веник!

— Ни за что! Это подарок.

— Засушишь, поставишь на полочку, да?

— Ну уж не до такой-то степени он мне дорог. Но если выбросить букет прямо здесь, то синьор Бартоломео может его найти и расстроиться — он же вечно бродит по окрестностям.

— Коварная! В море выкинешь?

— А что, хорошая идея. В этом есть что-то символическое.

— Ты имеешь в виду похороны на море? Венки на волнах, все такое?

— До чего ж ты вредный человек, Брюс Блэквуд! Скажи, пожалуйста, мы едем в Париж?

— Да, на один вечер. Встретимся с моим партнером Жилем Гидо. У тебя найдется вечернее платье?

— Ой! Нет...

— Ладно, прошвырнешься по магазинам. Шопинг в Париже давно совершала?

— В другой жизни. Так мы не едем, летим?

— Конечно. Я больше не могу сидеть за рулем. Самолет ждет нас в Реджо ди Калабриа.

Кэти задумалась, а потом медленно произнесла:

— А как это самолет так быстро оказался в Италии? Ты же не знал, что в колумбийском филиале неприятности?

Брюс хмыкнул и ничего не ответил. Кэти полезла в карман, достала сотовый, поиграла кнопками...

— Брюс! Это же... местный звонок! Кто это был?

— Не у одной тебя знакомые на кухне.

— Ты... подговорил кого-то из обслуги?

— Фу, ты сейчас разговариваешь, как Пру. У меня на вилле есть хороший приятель, конюх Луис. Он испанец. Я дал ему номер своего телефона, попросил позвонить в определенное время.

— Брюс... Ты с самого начала хотел удрать пораньше?

— В общем-то да. После твоего бенефиса в первый вечер я стал готовить пути отхода.

— Так это... из-за меня? Брюс, ты...

— Что опять? Что я сделал не так?

Вместо ответа Кэти кинулась к нему на шею и крепко поцеловала в щеку, отчего Брюс едва не уехал в кювет. Париж был прекрасен — как и всегда, собственно. Увы, времени на прогулки не было, поэтому Кэти успела только поглазеть на знакомые по открыткам и альбомам пейзажи лишь из окна такси. Потом был бутик с очаровательной девушкой-продавцом, которая ворковала как голубица, и под это воркование подобрала для Кэти сумасшедшей красоты платье из переливчатого изумрудного шелка, точь-в-точь под цвет ее глаз. А к платью туфельки на высоком каблуке, сплетенные из бесчисленного количества золотистых косичек, и такую же золотистую сумочку. Рассматривая себя в зеркале, Кэти тут же решила, что сегодня наденет свой нефритовый браслет — к наряду он подходил идеально.

Она не чувствовала ни капли усталости, хотя неделя выдалась не из легких, да и сегодняшний день она практически целиком провела, беседуя по телефону и читая электронную почту. После слов Брюса, сказанных на проселочной сицилийской дороге, совсем по-другому вспоминала она о жарких поцелуях под дождем, и все внутри Кэти пело и рвалось куда-то ввысь. Сегодня ей хотелось быть красавицей, именно красавицей, причем не для того, чтобы соблюсти дресс-код, нет. Для Брюса Блэквуда. Для него одного.

Приехав в отель, она приняла душ, тщательно высушила и уложила волосы, а затем принялась наряжаться...

Жиль Гидо Брюса скорее раздражал. Так было всегда, потому что Гидо был довольно противным типом. Хотя ему принадлежало несколько коммерческих банков и доля в бизнесе Брюса, при встрече с ним Брюса не оставляло ощущение, что он разговаривает с подпольным букмекером или сутенером, а не с респектабельным бизнесменом.

Сейчас Гидо вещал что-то насчет предприятий на Борнео, которые, по его мнению, никакой прибыли дать не могли, ибо туземцы — так выразился Гидо — совершенно не умеют работать.

— Для стимуляции их деятельности, Брюс, нужно поставить у берегов американский авианосец, а лучше — базу рейнджеров на берегу... О-ля-ля! Вот это класс!

Брюс обернулся, чтобы посмотреть, что это увидел Гидо, и остолбенел.

Он и так знал, что она красавица, но сегодня — сегодня Кэти Спэрроу действительно и несомненно походила на фею из сказки. Изумрудный шелк струился по совершенной фигурке, тонкая золотая цепочка лишь оттеняла золотистый загар чистой и нежной кожи, загадочно мерцали зеленые колдовские глаза, рассыпались по плечам тугие темные локоны, и на запястье теплым светом горел, переливался подаренный Брюсом нефритовый браслет с едва заметными золотыми иероглифами...

Она прошла между столиками, и все до единого мужчины в ресторане фешенебельного отеля повернули ей вслед головы, а все до единой женщины поджали губы. Брюс вскочил, поднялся и Жиль Гидо, и Кэти улыбнулась им обоим, а потом отдельно — Брюсу. Она его благодарила этой улыбкой, потому что в глазах молодого человека горело восхищение, смешанное с благоговением, и Кэти было приятно... Нет, не так. Восхищение Брюса наполняло ее радостью, словно гелий наполняет воздушный шарик, и тело стало легким и жарким, а голова — пустой и веселой, как после бокала шампанского.

Жиль Гидо поцеловал кончики сложенных пальцев и возопил:

— Брюс! Почему ты скрыл от меня такую красавицу?! Мадемуазель, позвольте вам сказать, что вы прелестны, словно фея.

Брюс хмыкнул и по-хозяйски положил руку на спинку стула Кэти, одновременно и оберегая ее этим жестом.

— Вот потому и скрыл. Знакомься, Кэт: Жиль Гидо, один из моих партнеров, старый приятель, весьма своеобразно трактующий значение слова «холостяк». Иными словами, бабник несусветный, держись от него подальше.