Читать книгу - "Мрачный похититель - Фейт Саммерс"

Разъяренный, я стаскиваю с нее платье через задницу и несу ее к стене. Я не могу сделать то, что мы делали раньше. Я не могу этого сделать. Я не могу потерять рассудок и вести себя как какое-то животное.

Ей нужно меня бояться. Ей нужно знать, что я настроен серьезно, и ей нужно сказать мне, где ее отец.

Изабелла смотрит на меня в полном шоке, пока я достаю из заднего кармана наручники. Я собирался использовать их, чтобы напугать ее, а теперь я действительно собираюсь их использовать. Я приковываю одну руку наручниками к перилам окна, и она начинает ругаться на русском языке.

— Ты ублюдок! — кричит она.

Ее глаза широко распахнулись, когда я беру поднос и ставлю его перед ней.

— Ты думаешь, я какое-то животное? — бросает она вызов, и слезы текут по ее щекам. — Как ты можешь быть таким злым? Что с тобой? Все это так неправильно.

— Ты говоришь со мной так, будто думаешь, что знаешь, как найти брешь в моей броне. Ты, блядь, не можешь.

— Боже, я никогда не думала, что смогу встретить кого-то хуже моего отца. Но ты доказываешь, что я ошибаюсь. Ты еще хуже.

Если она может мне такое сказать, то она не может знать, на что способен ее отец-ублюдок. Но ничего, пусть так думает. Хорошо, что она так думает. Ей это нужно.

— Да, ты права. Я хуже, и он сделал меня таким. Когда дьявол отбирает у тебя все, ты должен стать хуже его, если хочешь получить шанс победить его, — говорю я ей, и ее взгляд приковывается к моему.

Мой ответ, вероятно, шокирует. Я слишком много выдал и проявил слишком много эмоций. Думаю, я прекрасно донес свою мысль, потому что она больше ничего не говорит, когда я ухожу.

Я сижу на пляже у моря, пока не стемнеет.

Уже поздний вечер, и солнце только начинает садиться.

Хруст шагов по песку предупреждает меня о чьем-то присутствии, я оборачиваюсь и вижу Доминика.

Он подходит ко мне и садится.

— Думаю, нельзя бежать в море, если не хочешь разговаривать, а может, и можно, — утверждает он.

Я выпрямляюсь и смотрю на него.

— Извини за вчерашнее.

— Все в порядке. Думаю, мы все на грани.

— Я не хотел упоминать Андреаса. Я знаю, что ты не сравнивал меня с ним.

— Это хорошо. Но я понял. Если этот план не сработает, нам конец. Уже поздно. Прошло два дня, и у них было время осмотреться и подумать.

Я киваю. — Она говорит, что не знает, где ее отец, и я в это не верю. Такие люди прячут друг друга. Они умрут, прежде чем отдадут друг друга.

Я не уверен, какие у нее отношения с отцом. Она сказала, что не знает, встречала ли она когда-либо кого-то хуже него. Это заявление намекает на то, что она должна чувствовать по отношению к нему. Я предполагаю, что их отношения не очень хорошие, но сомневаюсь, что они настолько плохие, что она не стала бы бороться, чтобы защитить его.

— Нам просто нужно продолжать пытаться и надеяться, что она сдастся. Это все, что я могу придумать сейчас, — говорит Доминик.

Он делает вдох, и когда он выдыхает, кровь течет у него из носа.

Я сразу это вижу, а он не замечает, пока не начинает капать кровь.

— Блядь. Должно быть, это жара. — Он усмехается, но выглядит растерянным, когда достает салфетку из заднего кармана и начинает промокать нос.

Он быстро встает, и я тоже готов поговорить с ним. Кровотечение из носа — признак того, что все не в порядке.

— Доминик, ты в порядке? — спрашиваю я.

— Конечно. Просто кровь из носа пошла, — он пытается отмахнуться.

— Правда? — парирую я.

— Да, это гребаная кровь из носа, Тристан, расслабься. Беспокойся о девушке. Я в порядке. — Он похлопывает меня по спине и уходит.

Я смотрю ему вслед, но я знаю, что он не в порядке. И я думаю, я знаю, что с ним не так.

Я думаю, он употребляет.

Я думаю, он принимает наркотики.

Глава пятнадцатая

Изабелла

Снова наступило утро.

Я шаркаю, хватаюсь за край перил и встаю. По крайней мере, я могу это сделать. Я просто неподвижна, как собака, которую привязали. Я представляю, как Тристан наблюдает за мной через какую-то камеру. Вполне логично, что он так и сделает.

Я смотрю в окно, предпринимая еще одну бесплодную попытку угадать, на каком острове я нахожусь. Я знаю, что никогда не смогу понять это, просто глядя в это окно, но это лучше, чем пялиться на стену, принимая обреченность.

Мой живот урчит, и я смотрю на нетронутую вчерашнюю еду, морщась от этого вида. И суп, и хлеб все еще приятно пахнут. Я бы съела это, но я все равно не хочу. Я ничего не хочу.

Мой желудок может жаловаться от недостатка еды, но я не могу есть, когда я волнуюсь и боюсь. Так будет, пока не узнаю, что со мной будет.

Я почти не спала. Как можно спать, учитывая все, что произошло за последние двадцать четыре часа.

У меня был секс с Тристаном, я все еще в этом дерьмовом платье, моя задница болит от шлепков, а мое левое запястье приковано к перилам на окне. Я бы никак не смогла нормально спать.

Господи Иисусе… Я не могу в это поверить.

Все это плохо, но я все еще застряла на том факте, что я занималась с ним сексом. Я унижена и возмущена тем, что я даже не устроила чертовой драки. Не говоря уже о том, что мы не предохранялись. Думаю, я должна быть благодарна, что мой отец вколол мне противозачаточную инъекцию. Это один из тех видов, которые действуют несколько лет.

Вчера, когда Тристан врезался в меня, я об этом даже не думала.

Я просто позволила желанию взять верх надо мной, как будто это реальное оправдание. Это неприемлемо и заставляет меня выглядеть слабой.

В то же время, я должна признать, что слабость существовала только потому, что он мне нравился. Он не просто привлекал меня, когда мы встретились, он мне нравился.

Желание разожгло эти чувства. Вот что это было. При наличии этих эмоций желанию не составило труда взять верх и обмануть меня.

Это больше не повторится. Я не позволю этому случиться. Наш вчерашний сумасшедший сексуальный