Читать книгу - "Ноты соблазна - Аделина Жемчужева"

Я попыталась заговорить, но вместо слов снова вырвался всхлип. Наконец, я собрала силы и шепотом произнесла:

— Я… я не хотела, чтобы это зашло так далеко.

Он нахмурился, ожидая продолжения.

— Я просто… я не могла больше видеть, как она… как она так близка с вами, — голос дрожал, но я не могла остановиться. — Я… я не знаю, что со мной. Простите меня.

Арман нахмурился ещё сильнее, его глаза на мгновение вспыхнули гневом.

— Не знаешь? — его голос стал ледяным. — Ты разрушила рабочую обстановку, поставила под удар меня, Эмму и, возможно, саму компанию. Всё из-за своих… личных чувств?

— Я не хотела… — снова начала я, но он перебил меня:

— Ты не думала! — отрезал он. — А сейчас ты сидишь здесь, плачешь и ждёшь, что я тебя пожалею?

Я молча опустила голову, чувствуя, как слова словно прожигают меня насквозь.

— Селин, я скажу тебе так, чтобы ты больше не питала никаких иллюзий, — продолжил он, каждый его слог звучал словно приговор. — У нас с тобой никогда ничего не будет. Ты для меня просто сотрудница, больше никто. И если ты не можешь с этим смириться, я буду вынужден…

Он сделал паузу, как будто обдумывая свои следующие слова.

— … уволить тебя.

Мир рухнул под ногами. Я почувствовала, как меня обдала волна отчаяния.

Я кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова.

— Уходи, — коротко бросил он, отводя взгляд.

Я поднялась, дрожащими ногами направляясь к двери. В последний момент я остановилась и, не поворачиваясь к нему, сказала:

— Простите меня.

Ответа не было. Я вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, и облокотилась о стену, пытаясь успокоиться. Но вместо этого я лишь осознала, насколько глубоко загнала себя в этот тупик.

Глава 12. Ужин

Арман

Чертова Селин!

Что у неё в голове?

Что мать твою она творит!

Я поцеловал Эмму, чтобы показать ей — между нами ничего быть не может. Это был жест, игра, глупая попытка доказать что-то больше себе, чем ей. И теперь это обернулось против меня.

Конечно, Селин сразу побежала всё рассказать Брижит. Как? Почему? Как они вообще успели сдружиться? И почему меня это вообще волнует?

Этот поцелуй был пустым. Просто способом закрыть одну дверь, чтобы не думать о другой. Но вместо этого я распахнул целую чертову лавину проблем. Теперь, наверное, весь офис обсуждает, какой я бабник, и выдумывает истории, будто я переспал с половиной женщин, которых знаю.

Дьявол.

Я раскачивался на офисном стуле, глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Но ничего не получалось. Образ Селин захватил мою голову, и я никак не мог его вытеснить. Она засела там, как заноза. Каждое движение этой мысли причиняло боль, а вместе с тем вызывало пульсирующее желание.

Я рывком встал, накинул пальто и направился к двери. Оставаться здесь больше не было сил. Одна мысль о том, что мы всё ещё под одной крышей, делала это место невыносимым.

Она сводит меня с ума.

Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу схватить её. Раздеть. Провести пальцами по её коже, заставить её дрожать. Сделать с ней всё что я захочу!

Потому что мой член не выдерживает!

Черт бы ее побрал.

Свалилась мне на голову.

Я вышел из кабинета, и тут же мой взгляд пересёкся с Эммой. Она сидела за своим столом, сосредоточенная на работе, но, заметив меня, мгновенно поднялась и улыбнулась. Эта улыбка выбила меня из равновесия.

Я подошёл к ней с ледяным выражением лица.

— Не смей так улыбаться, — прошипел я, с трудом сдерживая раздражение. — Я твой босс, и только. Этот поцелуй был игрой, ничего больше. Ты меня поняла?

Эмма побледнела, её улыбка мгновенно исчезла. Она испуганно кивнула, не смея сказать ни слова.

Не дожидаясь ответа, я отвернулся и направился к лестнице. Но проходя мимо кабинета Селин, невольно замедлил шаг. Что-то внутри поднимало голову, требовало хотя бы мельком взглянуть на неё. Но я стиснул зубы.

Нет. Она запретна для меня.

Я глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нарастающим напряжением, и решительно спустился по лестнице, оставляя всё это позади. Или, по крайней мере, пытаясь оставить.

Я сел в машину, вцепившись в руль. Сердце колотилось от ярости, а в голове всё бурлило. Я вообще не понимал, что творится со мной. Почему она не выходит из моей головы? Селин. Это раздражало меня до предела. Взгляд её глаз, тот поцелуй с Эммой — всё это возвращалось, как какая-то гребаная застрявшая песня, которая не может вылететь из головы. Я резко завел двигатель, и машина сразу же рванула вперед. У меня не было ни желания, ни настроения разбираться с этими чувствами.

Нужно было вырваться. Нужно было что-то сделать, чтобы освободиться от этой напряженности.

Спортзал.

Да, там я могу оставить всё это гневное дерьмо за дверями. Хотя бы на пару часов.

Машина проехала через весь город, и я мрачно смотрел в окно, сжимая руль до боли в руках. Я не хотел думать. Просто хотел забыть хотя бы на время. Спортзал был идеальным местом для этого. Там я мог выплеснуть свою злость, выжать её до последней капли. Вдруг я почувствовал, как напряжение начало немного отпускать, но тут же его сменил новый порыв ярости. Что за хрень происходит? Я все ещё не могу успокоиться.

Я затормозил у спортзала, резко открыл дверь и вышел, чувствуя, как мой мозг продолжает кипеть от ненависти к себе и всему вокруг. Сейчас я буду работать, пока не почувствую, как эта чертова злость отступит.

Я вошел в спортзал, стараясь не думать о том, что творится в моей голове. Мои шаги были быстрыми и уверенными, как будто я хотел выкинуть всё из головы и направить свою агрессию в физическое напряжение. Я разделся оставаясь полуголым. Сначала начал делать разминку, затем встал у скамьи и сразу же начал поднимать тяжести, чувствуя, как напряжение в мышцах переходит в более осязаемую боль. Каждый рывок, каждое усилие, каждый вдох — всё, что я мог контролировать. Мышцы горели, но мозг продолжал работать против меня, цепляясь за Селин, за то, что произошло.

Я сбросил гантели и направился к тренажёру.

Чёрт, мне нужно больше.

Больше боли.

Больше работы.

Я нажал на рычаг, и тренажёр загудел, готовый к очередному усилию. Мое тело двигалось на автомате, каждый повтор всё интенсивнее, каждый вдох всё глубже, а голова становилась всё темнее.