Читать книгу - "Не отрекайся от любви - Мередит Дьюран"

– А ее муж?

– Что ее муж?

– Они сказали… – Эмма взглянула на дверь. – Они сказали, что ее муж вовсе не друг британцам, – быстро договорила она.

– С этим трудно спорить. Но он под башмаком у своего отца. – Эмму это не убедило, и Джулиан вздохнул. – Ну хорошо. Я поговорю с махараджей и предложу ему задержать сына в Кашмире, пока волнения не утихнут. В конце концов, дороги не безопасны. Особенно для наследника трона королевства, известного своей лояльностью к британцам.

Между бровями Эммы пролегла тревожная складка.

– Конечно, тебе лучше знать, – сказала она. – Если ты думаешь, что он послушает…

– Я думаю, что это тебя успокоит. А это гораздо важнее. – Джулиан наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Bhaiyya! – войдя, топнула ножкой Кавита. – Я знаю, Что значит «минута», но она слишком затянулась!

Эмма отступила от него.

– Иди, – сказала она.

– Эмма…

– Иди. – Их глаза встретились. – Я доверяю тебе, Джулиан. Доверяю.

– Почему ты такая грустная, behin? Тебя не радуют танцы?

Джулиан вопросительно поднял бровь. Эмма в ответ улыбнулась, но, на его взгляд, улыбка была не слишком-то веселой.

– Я поговорю с махараджей во время торжественного приема, а потом зайду к тебе.

Кавита хотела было возразить, но взгляд Джулиана заставил ее замолчать.

Эмма едва не споткнулась о тяжелые, затканные золотом юбки.

– Тебе это трудно, да? Но на таких событиях важно хорошо выглядеть, – поддержав ее, сказала Кавита. Они отправились в долгий путь по каменной галерее. Двое стражников, вооруженных ятаганами, шли сзади. – Конечно, нас никто не увидит, но даже и тогда это важно.

Эмма отвела взгляд от стен галереи, украшенных филигранными рисунками и зеркалами, в которых отражался свет горящих факелов. Стены были красивы. Но в них не было окон. Тут могло произойти все, что угодно.

«Кавита была искренней, когда назвала тебя своей сестрой».

Эмма вздохнула. Она доверяла Джулиану.

– Что значит «нас никто не увидит»?

– Весь двор будет присутствовать. Но мы будем за складным занавесом. – Увидев недоумевающее лицо Эммы, Кавита рассмеялась. – Уверяю, это совсем не так плохо. Обычно я сижу с махарани, там все женщины толкаются, чтобы лучше видеть, и это очень раздражает. Но на этот pаз махараджа отвел нам специальную ложу, так что мы будем все прекрасно видеть. – Она повела Эмму налево к лестничному пролету, они вышли в вечернюю прохладу и уселись перед высоким, с причудливой резьбой, экраном, выходившим в огромный мраморный двор.

Не менее сотни мужчин сидело на больших шелковых подушках, яркие разноцветные тюрбаны делали их похожими на стаю попугаев. Прищурившись, Эмма разглядела на дальней стороне двора магараджу и Джулиана, сидевших на стульях и возвышавшихся над остальной тол пой. Люди расположились вокруг прямоугольного водоема, в центре которого поднималось большое возвышение из песчаника. Четверо мужчин в белых одеждах выскочили вперед, двое из них прыгнули в воду. Водоем был до вольно глубокий – когда мужчины встали на ноги, вода доходила им до подбородка. Их товарищи передали им тонкий брус. Оперившись его концом о возвышение, мужчины выбрались из воды.

– Танцовщицы будут выступать в центре водоема, сообщила Кавита. – Музыканты напротив нас, на том балконе. Ниже – махарани и ее двор, хотя отсюда их не видно.

– Раджкумари-джи?

Стройная девушка в просвечивающем серебристом сари протянула им поднос с двумя кубками, украшенными драгоценными камнями. Кавита вручила один Эмме и подождала, когда служанка отхлебнет из другого. Взяв свой кубок, Кавита перехватила взгляд Эммы.

– Она проверяет, нет ли там яда. Хотите, чтобы она и Ваш кубок проверила?

– Думаете, это… необходимо?

Кавита усмехнулась:

– Есть вероятность, что отравлен только один. Но зачем? Враги ведь не могут знать, какой кубок выберет жертва. – Кавита рассмеялась: – Ну и вид у тебя! Не волнуйся, сестра. Я сама попробую твой напиток. – Она потянулась к кубку, но служанка, опередив ее, схватила кубок.

Кавита нахмурилась и сказала девушке что-то резкое, на этот раз та низко поклонилась. Сделав глоток, она вернула кубок Эмме и вышла.

– У Сукхитры неважные манеры, – сказала Эмме Кавита. – Хотя доброе сердце. А теперь попробуй напиток, пока он не нагрелся. Это шербет с ликером… очень греховный и очень вкусный.

Эмма отпила глоток и вздрогнула от крепости напитка. Но он оставил во рту приятное послевкусие и был восхитительно холодным. Она попробовала снова и решила, что напиток ей нравится.

– О! – Кавита, подавшись вперед, с интересом рассматривала танцовщиц, изящно входящих во двор. – Очень красиво!

У девушек на щиколотках были колокольчики. В мгновенно воцарившейся тишине их шаги казались своего рода Танцем, сопровождаемым мелодичным звоном. Они были Прекрасны в своих ярких шелках: плечи откинуты назад, Подбородки подняты, насурьмленные глаза делали девушек похожими на принцесс из волшебных сказок. Эмма видела, как Джулиан, наклонившись, что-то прошептал на ухо махарадже, и вдруг подумала, что сама она выглядит очень блекло и непривлекательно.

Тишину нарушил звук, высокий и сладкий, похожий но скрипичный. Затем под стук огромных ярких барабанов девушки вскинули руки над головой и, кружась, двинулись по узкой доске к возвышению с такой скоростью, что Эмма была уверена, что кто-нибудь из них обязательно свалится в воду. Когда они собрались на возвышении в центре водоема, мужчина быстро убрал доску.

– Доску убрали, чтобы девушки не могли добраться до махараджи, – шепнула Кавита. – Два поколения назад махараджу зарезала танцовщица-предательница, так что мы больше не рискуем.

Эмма тревожно кивнула. Девушки двигались, перетекая из позы в позу, словно вода, изгибались в живые арки. Затем одна из них подошла к краю, простерла руки в мольбе и начала петь.

– Она поет о любви, которой не суждено сбыться, – Переводила Кавита. – О своем возлюбленном, на которого она не смеет взглянуть, страшась гнева императора. Ее сердце колотится, и сон не идет к ней… – Кавита повернулась к Эмме: – Ты влюблена в bnaiyya?

То ли алкоголь внезапно затуманил мозг Эммы, то ли неожиданный вопрос выбил ее из колеи.

– Простите… что?

– Я опережаю события? – улыбнулась Кавита. – Но мне хорошо с тобой, behin. Возможно, мы знали друг друга в прошлой жизни. Наверняка ты была индианкой, иначе как бы ты могла завоевать Джулиана? Он не настолько глуп, чтобы отдать свое сердце одной из этих холодных, похожих на коз англичанок. Вроде тех двух, что спас махараджа. Ты с ними встречалась? Такое высокомерие, такая непочтительность! Иногда я думаю, что эти особы не заслуживают доброты нашего махараджи.