Читать книгу - "Бешеные страсти - Юлия Климова"

Я не могла не думать о том, что означает наше ночное путешествие. Иногда люди встречаются годами, прежде чем между ними случаются… те самые отношения. Порой расстояние до определенной черты измеряется лишь несколькими днями, а то и часами. Мы с Тимом были знакомы давно, но наши чувства еще не проверяло время. И я не хотела их проверять – это виделось глупым и ненужным, однако отпустить себя на свободу, то есть… Я путалась и пыталась понять, чего хочу, но когда метания отступали, я знала лишь одно: мне важно, очень важно находиться рядом с Тимом. Это как будто ты плывешь долго, бесконечно долго, и вдруг – берег… Это как идти зимой по бескрайнему полю: колючий снег в лицо, и вдруг – маленький дом, и из трубы валит дым. Это как преодолевать пустыню с пустой флягой и…

«Я в который раз схожу с ума», – серьезно сказала я себе, отодвинула фикус, папоротник, взобралась на подоконник и принялась смотреть на небо. Улыбка тронула губы, я расслабилась – не нужно ничего придумывать и ни к чему готовиться. Тим, он…

– Я люблю его? – тихо спросила я себя.

«Люблю», – пришел ответ.

Мне захотелось прижаться к Тиму, закрыть глаза, уютно устроиться и уснуть. Таким особенным сном, какой бывает, лишь когда находишься в полной безопасности, даже если за стенами замка горит земля, звенят мечи и ломаются копья.

В час все уже спали, поэтому до кухни я добралась легко и быстро. Первое решетчатое окно открылось без проблем, даже не пришлось возиться с лязгающими металлическими замками. Теплый июльский вечер коснулся ног, и я потянула юбку вниз, представляя со стороны картину своего побега. Из окна торчат ноги… Длинные и тощие… Конечно, нужно было надеть брюки, но мне захотелось выглядеть романтично.

От столба отделилась крепкая фигура Тима – его тень упала на круг света, меняя рисунок на асфальте.

«Он меня поймает, – счастливо вздохнула я, – поймает и никому не отдаст. Это очень важно – не отдавать меня никому».

«А ты боишься, что кто-то похитит твою душу и тело?» – раздался в голове отдаленный голос, но я проигнорировала его. Когда сбегаешь из дома под покровом ночи, лучше ни на что не отвлекаться. Особенно если хочешь остаться в живых.

Я прыгнула, и сильные руки обхватили меня.

– Бежим? – спросил Тим.

– Да, – ответила я, и мы понеслись за угол.

Бежать было вовсе не обязательно, но Настоящий Побег должен происходить по установленным правилам. Единственное, на чем я не настаивала, так это на погоне и стрельбе в наши удаляющиеся спины!

Мы ехали минут сорок на красной машине Коры – по безлюдным улицам, мимо остановок и витрин. Мелькали деревья и светофоры, а мы бросали друг на друга короткие взгляды, улыбались и болтали о пустяках.

Загородный дом Эдиты Павловны стоял немного левее поселка, Тим не стал въезжать на участок, припарковался около высокого кирпичного забора и взял с заднего сиденья белый пакет. Потом открыл металлическую дверь, осветил дорожку мобильным телефоном и пропустил меня вперед.

– А что в пакете? – спросила я.

– Апельсиновый сок и конфеты.

Не включая свет, мы устроились на ковре напротив телевизора, открыли коробку шоколадных конфет и налили сок в высокие узкие стаканы. Тим также захватил с собой старую комедию, мы сидели на полу и смотрели фильм.

– Так хорошо, что ты меня увез, – сказала я.

– Я могу увозить тебя каждую ночь.

– М-м-м… я подумаю об этом.

Тим отставил стаканы, сел ровнее, чуть наклонил голову и заглянул мне в глаза.

– Помнишь, я принес цветы, когда Эдита Павловна устраивала вечер в честь тебя.

– Да. Букет из трех белых роз и серебряная лента.

– Я не хотел уходить. – Тим поправил мои волосы, убрал их от лица. – Ты мне уже тогда очень и очень нравилась… Пару раз я наблюдал за тобой и пытался понять, откуда же ты взялась такая.

У меня защемило сердце, я придвинулась ближе, чтобы чувствовать тепло его тела и слышать каждое слово.

– Сто лет назад я была совсем нескладной…

– Красивой.

Тим поцеловал меня сначала в уголок губ, потом чуть ниже и наконец – в губы. Это был долгий поцелуй, расслабляющий тело, перечеркивающий мысли. Теперь я понимала необходимость побега – здесь не существовало времени, не раздавались скрипы и шорохи, не скользили тени, и вообще ничего не имело значения. Я не удивилась бы, если б, повернув голову к окну, увидела медленно падающие хлопья снега. Июль? Да, по календарю, ну и что?..

Подавшись вперед, я коснулась щеки Тима, растрепала его волосы, засмеялась, обняла…

– Маленькая моя Ланье, – нежно, растягивая слова, сказал он.

Только в его исполнении моя фамилия звучала без всяких добавочных оттенков, как прозвучала бы «Соловьева», «Мухина», «Васнецова»… В исполнении Шелаева, например, все было иначе… Я не собиралась перебирать холодные и насмешливые фразы Клима, но они неожиданно стали всплывать и тревожить меня. Чтобы избавиться от этой возрастающей муки, я мысленно повернулась к ним спиной и посмотрела на Тима. Его широкая теплая ладонь легла на мою талию, губы вновь приблизились к губам…

Несмотря на то, что мы находились в доме Эдиты Павловны, связь с фамилией Ланье из прочной капроновой нити превратилась в ниточку паутины, а затем и вовсе растаяла. Я была далеко от чужих планов и властных желаний, направленных в мою сторону.

Тим уложил меня на спину, лег рядом набок, протянул руку, взял пульт и выключил звук телевизора – стало тихо.

«Невероятно хорошо лежать на мягком ковре и смотреть в потолок».

– Так как насчет того, чтобы сбегать сюда каждую ночь? – спросил Тим, глядя на меня хитро, прищурившись.

– Я подумаю об этом, – важно ответила я, изображая бизнес-леди, которой сделали интересное предложение.

– Тебе удобно? – Его взгляд скользнул по моим ногам, по короткой плиссированной юбке, потерявшей из-за полутьмы свой красивый шоколадный цвет.

– Да, – с улыбкой ответила я и заерзала. Немного приподнявшись на локтях, чтобы стать ближе к Тиму, я поцеловала его коротко. Но чуткие, нежные губы почти сразу вновь прикоснулись к моим губам, и по телу пошла легкая томительная волна, задевающая какие-то важные скрытые точки. Поцелуй становился требовательнее и глубже, в груди ухнуло сердце – раз, ухнуло – два, а потом заколотилось, точно ненормальное. Закрыв глаза, отдаваясь вихрю эмоций, закружившему голову, я принялась торопить события. Мне требовалось большее. Именно сейчас…

Ладонь Тима опустилась на мое бедро и поднялась вверх, я почувствовала тяжесть его руки на ребрах и запоздало поняла, что он дотрагивается не до ткани блузки, а до моей кожи.

«Кожи и костей», – уточнила неловкость, потому что в этот момент я особенно ощутила собственную худобу.

Тим целовал меня долго и неотрывно, силы покинули меня, освобождая место для чего-то нового и неизведанного, тело стало наполняться теплом, нетерпением и тихой радостью…