Читать книгу - "Глаза Вселенной видят все… - Виталий Батюк"

О подонок, о подонок, — негодовал Зариньш после просмотра телепередачи «Добрый вечер». Решил, значит, прошлое вспомнить. Ну что ж, можно и углубиться в воспоминания. Раз ты такой орел, Слава. Зариньш ходил по своему мэрскому кабинету из угла в угол. Налив себе коньяка, залпом выпил. Его извилины, не дожидаясь хозяйского приказа, шевелились во всю ивановскую. Для начала нужно успокоиться и все взвесить. Что мы конкретно имеем на данный момент, и что мы можем поставить в противовес? От этих двух бугаев-охранников, что засветились в ночном клубе, можно и отбрехаться. А что делать с видеозаписью, на которой наша встреча с Мироном? Тут надо тщательно подумать. Самое смешное, в свое время сам Ковальчук кланялся в ножки Мирону, а теперь, видишь ли, в чистом и белом одеянии себя выставляет. Умник нашелся. Ну, ничего, ничего, я сейчас разбросаю сети по всем своим связям и знакомым, посмотрим еще, что за кино получится. Ты, Слава, играя в бизнес и в политику, явно где-то с ним тоже засветился. Мирон в девяностых был крупной фигурой во многих сферах человеческой деятельности. Официально он был крупнейшим и могущественным бизнесменом в Латвии. Ну, а в реальности, конкретным братком, с вытекающими отсюда возможностями, полномочиями и, естественно, последствиями. Что касается Зариньша, он в девяноста первом был простым челноком. Скупал дефицитный товар в Латвии и вез в Польшу. Мужиком он был расчетливым, бережливым, а самое главное, водкой и бабами увлекался в меру. Вот поэтому, спустя много лет, и выбился в люди. И в принципе, правильно сделал. От распада великой советской страны руки не опустил и не стал искать свой патриотизм в стакане водки. Вовремя пронюхав, что почем, умело нужное сложил, а лишнее вычеркнул, ринулся в бой и не прогадал. Его благосостояние росло с неудержимой скоростью на глазах. Сначала он привозил вещи из Польши на даугавпилский базар, там их и сбывал. После этого он уже нанимал специальных людей, которые занимались поездками в Польшу сами. Имея в своем городе несколько торговых точек и магазинов, Зариньш начал смотреть в сторону столицы. Через время он уже был там, на вещевом рынке. Потом пошли кафе, бары, ночные клубы. А потом его буржуйские дела закрутились так, что пошла скупка акций у разных заводов, предприятий, участие в разных кидаловках, в государственном масштабе. Верней, соучастие и не более. А кто реально за этим стоял, до сих пор неизвестно и неведомо. И знать, как видно, не полагается. Старость, конечно, не радость, но дожить до нее многим хочется. Вот поэтому эти многие и не суют нос, куда не следует. Но вернемся на землю, занимаясь бизнесом, Зариньша авторитет рос, согласно его благосостоянию, поэтому в те далекие девяностые он и дорос до уровня знакомства с Мироном. Его дружный коллектив крышевал бизнес Зариньша. Вот по этой причине встречи с бандюгами были, как присутствовали и совместные дела. Но теперь на дворе 2009 год и вспоминать об этих встречах многим, ох, как не хочется. Зариньш, подойдя к столику, налил себе еще коньяка и продолжил свои тяжкие думы. Прежде всего нужно дать опровергающие правильные статьи в городских и столичных газетах, потом выступить на телевидении с вразумительными фактами и аргументами об этой видеозаписи.

Естественно, заранее нужно придумать правдоподобную легенду. А что? В те годы мне было всего лишь более тридцати лет. Молодой провинциальный парень, который приехал в столицу заниматься бизнесом. Откуда он мог знать в те годы, кто там есть на самом деле и чем занимается. Случайные встречи, мимолетные знакомства — и дальше по такому же сценарию будем лепить лапшу. А что касается Ковальчука, он же сам по схожей схеме поднимался, как и многие другие видные деятели нашего государства. Нужен компромат, реальный компромат на Ковальчука. Оставлять этот наезд без присмотра нельзя. Ничего, он у меня еще попляшет. Я только одного не могу понять, а почему он так круто закрутил? Зариньш присел на стул и призадумался настолько глубоко, насколько грешному земному человеку было позволено свыше эта возможность. Ради того, чтобы напакостить, он мог бы и проститутками ограничиться. Неужели вся эта месть кроется в чем-то другом? Он что, не может до сих пор мне простить разлуку с Инессой, с моей теперешней женой? А может быть, он действительно любил ее так сильно, как клялся в те годы? Или до сих пор любит? Не может быть, не может быть… Захмелевший Зариньш начал махать руками, отгоняя от себя все эти прилетевшие к нему внезапно мысли. Но бумеранг прошлого унес его невольно в 1985 год на долгие часы воспоминаний. В эти студенческие годы молодые двадцатидвухлетние ребята Янка и Славка были однокурсниками в институте. Учились на юридическом факультете. Их дружба началась еще с первого курса. Ребят тогда сплотили общие принципы: наглость, дерзость, и огромное желание жить на широкую ногу. Любили погулять по шикарным заведениям и полакомиться роскошными девушками. На все это требовались деньги, и они их зарабатывали, как умели, естественно, на своем студенческом уровне. Наши нынешние государственные мужи были раньше крученными фарцовщиками. Занимались торговлей различного рода одеждой, преимущественно привезенной из дикого Запада. Янка и Славка также занимались продажей аудио— и видеокассет и бытовой техникой. В общем, начали ковать бабло еще в советские времена. Мальцы они были смышлеными, шустрыми, языкастыми. На таких парней девушки с удовольствием клеились, отбоя от них не было. Допивая еще стакан коньяка, в памяти Зариньша всплыла первая встреча с Инессой в далеком в 1985 —ом году. В институте тогда вечером устроили танцы. Он заметил, что его дружбан Славка познакомился с какой-то симпатичной девчушкой. И практически весь вечер танцевал с нею. Когда танцы подходили к своему завершению, он подошел к Янке со своей новой подругой. Янка, а ты чего весь вечер один? Вокруг столько красивых молоденьких барышень, а ты сидишь угрюмый такой. Вот знакомься, мою принцессу зовут Инесса, — начал балаболить веселый Ковальчук.

— Очень рад познакомиться с очаровательной девушкой, — улыбнулся Зариньш. Это милое создание сходу приглянулось Славе и, как выяснилось позже, на всю оставшуюся жизнь.