Читать книгу - "Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт"

– Приятно с вами познакомиться, мистер Гроф, – проговорила Ева, хотя приятно ей вовсе не было. Он был эффектным, притягательным мужчиной, но походил на сочное красное яблоко, свисающее с дерева: на вид прекрасное, но внутри, быть может, ядовитое. Возможно, она просто смотрела слишком много кинофильмов, но все же не могла избавиться от чувства беспокойства, которое он ей внушал; от ощущения, что наступила в зыбучий песок.

– Взаимно, – произнес он и одарил ее столь очаровательной улыбкой, что она усомнилась в своем первоначально отрицательном впечатлении о нем. – Боюсь, я немного расстроил нашу очаровательную хозяйку, явившись без приглашения и образовав за ужином нечетное число. Я пытался уйти, но София и Дэвид настояли, чтобы я остался. Говорю это лишь для того, чтобы вы не подумали худо о способностях мисс Сейнт-Джон принимать гостей, которые выше всяких похвал. Заявляю это со всей прямотой как человек, неоднократно бывавший у нее в качестве гостя.

– О, Алекс, какой вздор, – пробормотала София, премило покраснев. – И неужели я для тебя и в самом деле мисс Сейнт-Джон? Я убеждена, что нам всем стоит называть друг друга по именам. Те из нас, кто хорошо знают друг друга, – очень хорошие друзья, а те, кто еще нет, – скоро станут таковыми. – Она взяла Еву за руку и легонько сжала, а затем повела ее через сводчатый проем к лестнице. – Пожалуйста, зови меня Софией. И могу ли я называть тебя Евой?

– Я была бы признательна, – ответила Ева, проникаясь симпатией к девушке.

Когда они дошли до лестницы, Ева бегло взглянула в комнату напротив и увидела книжные полки и массивный письменный стол – видимо, это была библиотека. София повела ее наверх, в изящно оформленную гостиную. В камине потрескивал огонь, который придавал комнате уюта, но не мог изгнать дрожь Евы, возникшую то ли из-за открытой спины платья, то ли от ощущения, что что-то идет наперекосяк.

Она отыскала взглядом глаза Грэма; он улыбнулся ей. Ее тревога тут же исчезла. София заметила, что она дрожит, и подвела ее к небольшой кушетке возле камина, обтянутой темно-синим бархатом.

– Я сказала, чтобы все комнаты прогрели, а ты до костей промерзла.

Она сверкнула глазами на дворецкого, который тут же нажал звонок, видимо, вызывая горничную, чтобы та растопила камин.

Ева опустилась на кушетку, радуясь возможности дать ногам отдых.

София продолжала:

– Мне стоило бы избавиться от большинства из них – они совсем разнежились от жизни в Лондоне. Работники из деревень, говорят, гораздо лучше. Не такие интеллигентные, но работают усердно. Мне кажется, что они так сильно мечтают сбежать из своих лачуг и жить в лондонском особняке, что готовы работать вдвое больше за половину платы. – Она улыбнулась своему остроумию, по-видимому, не заметив каменного выражения лица Евы. И оно было связано не с температурой в комнате, а со сказанными Софией словами, в особенности «лачугами».

После того как София извинилась и пошла встречать остальных гостей, Ева снова взглянула на Грэма, мечтая, чтобы он сел рядом с ней. Он стоял к ней спиной. Она хотела окликнуть его, но перед ней, закрыв собой Грэма, появился Александр. После короткого поклона и дежурного «Вы позволите?» он, не дожидаясь ответа, сел возле нее.

Она еще не успела отреагировать на внезапное соседство, как к ним приблизился Дэвид.

– На сегодняшний вечер я официально ответственный за ваши напитки. София говорит, что я довольно неплохо с этим справляюсь и что это основная причина, почему она выходит за меня замуж.

– Вполне логично, – произнесла Ева, радуясь его появлению. – Прошу вас «Френч семьдесят пять».

Прешес заверила ее, что все умные женщины любят этот коктейль с шампанским.

– Сделай два, – добавил Александр, одарив Еву еще одной очаровательной улыбкой. Он сидел на почтительном расстоянии от нее, оставляя между ними большое свободное пространство, что отчасти ее успокоило.

Спустя несколько минут обсуждения погоды горничная в форменной одежде принесла на подносе напитки. Александр взял оба и протянул один Еве.

– Ваше здоровье, – произнес он, поднимая бокал. Ева поступила так же и сделала маленький, подобающий леди, глоток.

– Вы – чех? – спросила она, с запозданием узнав акцент, кроющийся за безупречным английским.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Браво, Ева. Моя мать – англичанка, но мой отец – наполовину чех, наполовину немец, выросший в Праге. Как и я до того, как поступил в Хэрроу, в совсем юном возрасте тринадцати лет. Я считаю, что моя верность распределилась между тремя странами. – Он сделал еще глоток и уважительно окинул ее взглядом. – У вас прекрасный слух.

Взгляд его серебристых глаз был столь проницательным, что Еве пришлось посмотреть в сторону. Она сосредоточенно глядела на пузырики, поднимающиеся к поверхности коктейля, и отпила еще немного.

– А где вы слышали мой родной язык? – спросил он.

– От моего друга Антона Данека. Он делает макияж моделям Дома Луштак.

– А, – проговорил он, медленно кивая. – Я подозревал, что вы – модель. У вас редкая красота. Красота, которая заслуживает того, чтобы ее подчеркивали драгоценности и прекрасные наряды.

– Благодарю вас, – снова занервничав, ответила девушка. В том, как он говорил, чувствовался скрытый намек на нечто непристойное; от этого у Евы запылали щеки. Она поставила свой бокал на край стола и нащупала в сумочке портсигар. Она неловко попыталась раскрыть его и уронила на пол. Петля, которую Прешес склеила лаком для ногтей, сломалась, и по персидскому ковру рассыпались сигареты.

Горничная бросилась к ней и подала ей обломки портсигара с тремя оставшимися внутри сигаретами.

– Благодарю вас, – проговорила Ева, положив все, кроме одной, сигареты, к себе в сумочку. Горничная, девушка еще моложе Евы, выглядела встревоженной, словно застеснялась от того, что ее заметили.

– Позвольте мне, – произнес Александр, подавшись вперед с зажженной спичкой в руке.

Дрожащей рукой она вставила сигарету в рот. Он зажег ее сигарету, затем прикурил сам, не отрывая глаз от ее лица.

– Так откуда вы?

– Из Девона, – ответила она.

Откинувшись назад, он внимательно посмотрел на нее.

– Нет, вы не из Девона.

Когда она вставляла в рот сигарету, стараясь скрыть пробудившийся в душе дикий страх, ее рука тряслась.

– У вас очень правильный акцент, но время от времени я слышу интонации не совсем правильные – и они также не свойственны жителям Девона. Видите ли, Ева, не только у вас хороший слух.

Она выпустила дым изо рта, выжидая, стараясь обдумать ответ. Мистер Данек говорил ей, что если хочешь солгать правдоподобно, нужно смешать ложь с правдой.

– Я родилась в Йоркшире, в небольшом городке под названием Макер. Мы переехали в Девон, когда я была маленькой, но, полагаю, именно там я и заговорила.