Читать книгу - "Спящий тигр - Розамунда Пилчер"

— В деревне что, все родственники?

— В большей или меньшей степени. Хуанита принесла тебе подарок.

Она повернулась и посмотрела на него; длинные пряди волос, выбившиеся из узла, свешивались ей на шею словно кисточки.

— Правда? А что это?

— Иди и посмотри.

— Я с ней уже здоровалась, но она ничего не сказала про подарок.

— Это потому, что она не говорит по-английски. Иди скорей, ей не терпится тебе его вручить.

Селина скрылась в доме. До него донеслись обрывки их забавного разговора, а потом она снова вышла на террасу, неся корзину, покрытую белым полотенцем.

— Апельсины.

— Las naranjas, — сказал Джордж.

— Они так называются? Как я поняла, их передала Мария.

— Муж Марии выращивает апельсины.

— По-моему, это ужасно мило с ее стороны.

— Надо пойти и поблагодарить ее.

— Но как мне это сделать — я же не знаю испанского! Сколько времени ты его учил?

Он пожал плечами.

— Месяца четыре. Когда поселился здесь. До этого не знал ни слова.

— Но ты говорил по-французски.

— Да, французский я знал. И немного итальянский. Итальянский мне здорово помог.

— Мне надо постараться выучить несколько слов.

— Могу одолжить тебе учебник грамматики — почерпнешь из него пару полезных глаголов.

— Я знаю, что Buenos dias значит доброе утро…

— A Buenas tardes — добрый день, a Buenas noches — добрый вечер.

— Еще Sí — это значит да.

— A No значит нет — гораздо более полезное слово для юной девушки.

— Уж это-то я запомню, пускай у меня и куриные мозги.

— Я бы не был так уверен.

На террасе с подносом в руках появилась Хуанита; она поставила на стол тарелки, чашки и кофейник. Джордж сказал ей, что сеньорита очень обрадовалась подарку Марии и что позднее она обязательно сходит в деревню, чтобы поблагодарить Марию лично. Хуанита улыбнулась еще шире, чем обычно, кивая головой, а потом понесла поднос назад в кухоньку. Селина взяла с тарелки ensamada и спросила:

— А что это?

Он объяснил:

— Их каждое утро печет булочник в Сан-Эстабане, Хуанита покупает самые свежие и приносит мне к завтраку.

— Ensamadas…

Она откусила большой кусок; мягкое пушистое тесто с сахарной корочкой так и таяло во рту.

— Хуанита работает только на тебя?

— Она работает на своего мужа и детей. В полях и в доме. Вся ее жизнь — бесконечная работа, ничего больше. Работа, замужество, дети, ну и походы в церковь.

— Она выглядит вполне довольной, тебе не кажется? Всегда улыбается.

— У нее самые короткие в мире ноги. Заметила?

— Только какое отношение это имеет к ее хорошему настроению?

— Никакого, но благодаря им она может скоблить пол, не опускаясь на колени, а ведь это немногим женщинам под силу.

Когда завтрак был съеден и пока еще не стало слишком жарко, они отправились в деревню за покупками. Селина надела севшие брюки Джорджа и эспадрильи, которые купила вчера у Марии, а Джордж взял корзины; по дороге он учил ее говорить «Muchas gracias para las naranjas».

Они вошли в лавочку Марии, миновали парадную часть, где продавались соломенные шляпы, масло для загара, фотопленка и купальные полотенца, и оказались в заднем помещении, темноватом, но с высокими потолками. Там, на холодке, хранились бочонки с вином, лежали в корзинах сладко пахнущие фрукты, овощи и батоны хлеба размером с руку. Мария, ее муж Пепе и Томеу — все вместе обслуживали покупателей, однако у прилавка все равно собралась небольшая очередь. Завидев Джорджа и Селину, все, кто был в магазинчике, смолкли и посмотрели на них, и тогда Джордж подтолкнул Селину вперед, а она сказала: «Мария, muchas gracias para las narajas», — и все вокруг добродушно засмеялись, хлопая друг друга по спинам, как будто она показала высший пилотаж.

Они наполнили корзины продуктами, бутылями с вином, фруктами и хлебом; Томеу должен был доставить их в Каса Барко на своем велосипеде. Джордж принял приглашение Пепе выпить с ним стаканчик бренди, а потом они с Селиной отправились в отель Кала-Фуэрте повидаться с Рудольфо. Они устроились в баре и Рудольфо угостил их кофе, а они сообщили ему, что телеграмма в Англию отправлена и деньги поступят очень скоро, в течение нескольких дней, так что они смогут вернуть долг, но Рудольфо лишь рассмеялся и сказал, что подождет, сколько нужно, а потом Джордж выпил еще бренди и они пошагали домой.

Вернувшись в Каса Барко, Джордж отыскал на полке испанскую грамматику, которая некогда помогла ему освоить кое-какие тонкости нового языка, и отдал ее Селине.

— Я начну учиться прямо сейчас, — сказала она.

— Прежде чем ты начнешь, хочу сказать, что собираюсь на Эклипс. Поплывешь со мной?

— Ты хочешь пройтись под парусами?

— Пройтись под парусами? Мы что, во Фринтоне? — Он заговорил с забавным простонародным английским акцентом, — «разок вокруг острова — сделаем корону».

— Я просто подумала, может, ты собираешься выйти из гавани, — мягко произнесла Селина.

— Не собираюсь, — сказал Джордж, а потом, смягчившись, добавил: — Но мне надо отвезти на яхту новый пропеллер, и я подумал, почему бы не сделать это сегодня. Ты сможешь искупаться, если захочешь, но предупреждаю: вода ледяная.

— Можно мне взять грамматику с собой?

— Бери все, что захочешь. Кстати, мы можем устроить пикник.

— Пикник!

— Хуанита соберет нам какой-нибудь еды. Конечно, это не то же самое, что корзина для пикника от «Фортнум и Мейсон»…

— Ой, скорее попроси ее! Тогда нам не придется возвращаться на ланч.

Полчаса спустя они загружались в лодку. Селина села на корме, поставив коробку с пропеллером себе под ноги. Она захватила грамматику, словарь и полотенце на случай, если захочет искупаться. Корзину для пикника они поставили на дно у ног Джорджа, и он взялся за весла. Когда они отплывали от пирса, Хуанита перегнулась через ограждение террасы и помахала им тряпкой как платком, словно прощаясь навеки; Жемчужина с громким мяуканьем бегала туда-сюда по краю воды, просясь поехать с ними.

— Почему мы не взяли ее с собой? — поинтересовалась Селина.

— Оказавшись в лодке, она немедленно захотела бы обратно. Она сильно нервничает, когда кругом вода.

Селина сидела, опустив в воду руку, и любовалась изумрудными водорослями, колыхавшимися на дне.

— Правда, они похожи на траву? Как лес под ветром.