Читать книгу - "Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы - Ирина Касаткина"

Настя немного постояла, с трудом пытаясь сообразить, куда ей теперь. Мир вдруг гнетуще переменился: стал тусклым и безрадостным, даже небо потемнело. А ведь еще утром все было другим. Она дурачилась с Наташкой, сидела на уроках, мечтала о Вадиме и даже не подозревала, что на свете есть такое страдание. Это чужое страдание, связанное с юношей, которого она любила, внезапно заслонило весь мир, сделав ее собственные проблемы просто микроскопическими. И вдруг она поняла, что никогда больше не будет прежней беззаботной девочкой, – сострадание резко сделало ее старше.

Наконец она сообразила, куда ей надо, и медленно побрела домой.

– Где ты пропадала? – Возмущенный тон матери диссонансом прозвучал в Настином мире, полном скорби и печали. – Наталья давно дома, а ты все где-то бродишь.

– Погоди на нее кричать, видишь, она не в себе, – остановил отец жену. Он близко подошел к дочке и заглянул ей в глаза. – Что случилось, котенок?

– О, папа! – Настя уткнулась в родную грудь и с облегчением заплакала. – Папочка, как мне его жалко!

– Кого? Ну-ка успокойся и расскажи все по порядку.

И Настя рассказала о маленьком мальчике, которому не суждено стать большим.

– И что теперь? Ты решила сделаться сиделкой? А как же лицей? – Возмущенный тон матери так не соответствовал душевному состоянию Насти, что она даже растерялась. Как мама может? У людей такое горе, а она – о лицее.

– Это мои друзья! – твердо сказала она. – И мы будем помогать Вадиму. Будем дежурить поочередно, чтоб он мог поспать и делать уроки.

– У него что, родителей нет?

– Отец в командировке на Кавказе, а мама работает. Она не может быть в больнице круглосуточно, – ее тогда уволят и им будет не на что жить.

– Это их проблемы! Кстати, как фамилия этого Вадима?

– Туманов. А что?

– Я так и знала! Определенно, евреи! Только они так умеют устраиваться за чужой счет.

– Галина, что ты мелешь! – рассерженно закричал отец. – Ты сама кто, забыла? Националистка какая выискалась!

– Ничего не хочу знать! – Мать гневно топнула ногой. – Тебе надо, чтоб она тоже заболела? А если это вирусная инфекция? Я сама читала: природа волчанки до сих пор не установлена. Пусть сиделку нанимают!

– У них денег нет на сиделку! – сквозь слезы выкрикнула Настя. – Там одни лекарства знаешь, сколько стоят! Я все равно буду ходить, я Дениске обещала! Он же меня ждать будет!

– Ладно, дочка, не плачь, что-нибудь придумаем. Мы с мамой сейчас пойдем, прогуляемся и все обсудим. А ты обедай и садись за уроки. – Отец поднялся и вышел в прихожую, рассерженная Галчонок последовала за ним.

После их ухода Настя немного успокоилась. Она надеялась, что мать вернется уже с другим настроением. Так бывало не раз. Отец никогда не допускал ссор при дочери. В минуту, когда скандал начинал разгораться, родители уходили из дому и выясняли отношения за его стенами, возвращаясь уже умиротворенными.

Вернулись они нескоро. Едва взглянув на мать, Настя сразу поняла, что на этот раз взаимопонимание достигнуто не было.

– Значит так, Настенька, – устало сказал отец. – В чем-то мама права: это не дело ежедневно бегать в больницу и тем более делаться сиделкой. Этим должны заниматься взрослые. Тебе надо готовиться к экзаменам. Друзей, конечно, бросать в беде негоже, но всему надо знать меру.

– Папа, я все равно завтра пойду. Я обещала.

– Никуда ты не пойдешь! – снова взорвалась мать. – Иначе я сама поговорю с этим Вадимом и его матерью. Нечего на чужом горбу выезжать!

– Мама, что ты говоришь! – закричала в отчаянии Настя. – Никто ни на ком не выезжает, мы с Наташей сами так решили. Если ты это сделаешь, я тебе никогда – слышишь? – никогда не прощу!

– Все, прекратили! – скомандовал отец. – Завтра сам пойду с тобой и разберусь на месте: что можно сделать и чем помочь. А сейчас успокойся и садись за уроки.

Настя ушла в свою комнату и попыталась взять себя в руки. Угроза матери ошеломила ее. Но, понимая, что слезами горю не поможешь, она начала лихорадочно искать выход. И вскоре поняла, что предложение отца вполне разумно. Папа не способен никого обидеть и обязательно попытается помочь, думала она, он ведь такой добрый! И он знает, что Вадим мне нравится, он на моей стороне. Но мама! Никогда не думала, что она может быть такой… такой жестокой. Как же мне теперь жить с этим, как к ней относиться?

Будто услышав ее мысли, в комнату вошел отец.

– Котенок, ты не должна обижаться на маму, – сказал он, садясь рядом. – Это она от страха за тебя наговорила такое. Действительно, никто не знает, откуда эта болезнь берется. Вдруг ее и впрямь приносит вирус? А она смертельна.

– Но ведь тогда и Вадим заболел бы, и его мама. И врачи, – горячо возразила дочь. – Нас бы туда не пустили.

– Медицина далеко не все знает. А вдруг одни люди подвержены этой болезни, а другие нет. Ведь такое может быть?

– Папа, я должна пойти! Пойми, он будет меня ждать. И Вадим – ему же тоже надо заниматься, в институт готовиться. Если мы не поможем, то кто? Ну как вам объяснить?

– Ладно, ладно, не горячись. Пойдем вместе и посмотрим, что можно сделать. А на маму зла не держи, все-таки она твоя мама. Она, конечно, не права, но ты должна попытаться ее понять и простить.

– Но как она могла? При чем здесь еврей, не еврей? Это мерзко!

– Согласен. Но я попробую тебе объяснить. Это у нее с детства. Так получилось, что в классе, где училась мама, все ребята были русские, она одна – армянка. И нашлись глупые мальчишки, которые ее стали обзывать «армяшкой» и дразнить. Еще в младших классах. А там дети бывают такими жестокими. Она немала слез пролила из-за этого, и с тех пор у нее на всю жизнь остался комплекс неполноценности.

Настя попыталась возразить, что не замечала за своей мамой никаких комплексов, но вдруг вспомнила вопрос бабушки, русский ли Вадим. И ее озабоченный вид при этом. Значит, бабушка помнила о маминых злоключениях, значит, это правда. Конечно, если б ее, Настю, стали дразнить или обзывать, она бы тоже переживала, да еще как. Но сколько она помнила, с ней в школе всегда носились. А мальчишки так просто стелились, не знали, как угодить. Бедная мамочка!

– Ты все же расскажи: что у тебя с этим юношей? – сочувственно продолжил отец. – Может, я тебе помогу, посоветую.

– Ты ей насоветуешь! – влетела в комнату мать, вероятно, она подслушивала под дверью. – Ты понимаешь, что он намного старше ее? Ты это понимаешь?

– Понимаю. Очень хорошо понимаю. Но зачем кричать?

– А если понимаешь, так чего ты тут рассусоливаешь? Отправляйся на свою кафедру, я сама ей кое-что объясню!

Когда за отцом звучно захлопнулась дверь, мать, глядя дочери прямо в глаза, резко спросила:

– Ты уже с ним целовалась?