Читать книгу - "Подари мне нежность - Донна Флетчер"

Гонора прикрыла рукой глаза, чтобы яркое солнце, Прогнавшее к полудню холод, не слепило ее. Каван ушел из конюшни в припадке раздражения, а Смельчак после вкусного угощения уснул вместе с остальными щенками. Предоставленная самой себе, Гонора решила, что прогулка по вересковым пустошам поможет прояснить мысли.

Но она резко остановилась, едва завернув за угол конюшни. Муж ссорился с Лахланом, и выглядело это так, словно они вот-вот подерутся. Гонора осторожно приблизилась и ничуть не удивилась, услышав, что скандал начался из-за пропавшего брата.

Вокруг уже собралась толпа, зеваки шептались, покачивали головами, и Гонора не сомневалась, что почти все – на стороне Лахлана. Его любили и уважали, а Каван после возвращения так и не сумел вернуть себе расположение членов клана. Он слишком много размышлял, сторонился остальных и только недавно начал проводить какое-то время с Гонорой, и то лишь потому, что решил научить ее защищаться, иначе вряд ли бы она часто его видела. Он по-прежнему спал на полу перед очагом и держался в стороне от других, не проявляя никакого интереса к делам клана, и люди уже задумывались, достоин ли он в будущем стать лэрдом.

И все-таки Каван – ее муж, и долг жены быть рядом, несмотря ни на что. А после их разговора она стала лучше понимать, что его мучает. Он взвалил на себя вину за то, что не сумел уберечь брата, и ничто не могло заставить его передумать. Он готов на все, лишь бы найти Ронана, даже если ради этого придется ссориться с братьями.

Между тем обвинения и угрозы между двумя братьями летали, как стрелы, попадали в цель, и им все труднее было сдерживать ярость. Очень скоро она наверняка вырвется из-под контроля. Гоноре срочно требовалось сделать что-нибудь, иначе они подерутся, и тогда пересуды будет уже не удержать.

Как же отвлечь Кавана?

Если она его окликнет, он скорее всего просто не обратит внимания или прикажет ей уйти, и Гонора будет вынуждена повиноваться. Так что же делать? И тут ее озарило. Как только Каван увидел, что Калум ее ударил, он тут же кинулся за ним. А если он подумает, что Гоноре плохо? Поспешит ли муж к ней на помощь?

«Не проявляй нерешительности!»

Его предупреждение отчетливо прозвучало у нее в голове. Если потратить на решение слишком много времени, оно станет неэффективным. И Гонора не колебалась. Она пронзительно вскрикнула и схватилась за живот.

– Каван!

Он обернулся с искаженным яростью лицом.

– Помоги! – выкрикнула Гонора, обмякла и опустилась на землю, словно лишилась чувств.

Глаза она закрыла, но ощутила, как дрожит земля под ногами бегущего мужа.

– Она что, больна?

Голос Лахлана, а не мужа, но следом тревожно заговорил Каван:

– Не думаю.

– Может, она беременна? – предположил Лахлан.

– Может быть, – ответил Каван.

Его ответ не удивил Гонору. Не будет же муж рассказывать брату, что она не может быть беременна. Когда пальцы Кавана мягко отвели с ее лица прядки волос, она едва не отреагировала на его ласковое прикосновение.

– Гонора, – позвал он, и Гонора почувствовала, что муж осторожно ощупывает ее живот.

Вокруг раздавались взволнованные шепотки, как жужжание пчел. Гонора представляла, какая толпа успела уже собраться. Во всяком случае, она добилась того, чего хотела, потому что Каван с Лахланом больше не ссорились. Ресницы Гоноры затрепетали, и она негромко застонала.

Каван «приводил ее в чувство», то и дело повторяя ее имя, и сердце Гоноры пропустило удар. В голосе мужа слышалась искренняя тревога. Он действительно беспокоился о ней – как будто ему не все равно, по-настоящему не все равно.

Она открыла глаза и посмотрела на мужа, но увиденное только подтвердило ее предположения. Вокруг его глаз залегли морщинки; наморщенный лоб и плотно сжатые губы выдавали его искреннее беспокойство. Он тревожился по-настоящему, действительно тревожился.

Гонору охватило чувство вины. Какая жалость, что ей пришлось заставить его без нужды страдать. Она поморщилась, представив себе, какую боль причинила мужу.

– Что случилось? У тебя что-то болит?