Читать книгу - "Наша тайна - Барбара Делински"

— Все равно его жизнь прервалась. Она закончилась. Я не могу это забить.

Дебора обняла дочь.

— Я не предлагаю ничего забывать, ни аварию, ни развод. Я хочу сказать, что злиться на папу бессмысленно, как и обвинять себя в аварии. Закрываясь в комнате, ты ничего не добьешься.

— Там я чувствую себя в безопасности, — тихо сказала Грейс.

— В безопасности от кого?

— От мира. От людей, которые смотрят и, возможно, знают то, что не положено.

— Я — не мир. Ты же раньше часто проводила время здесь, внизу. Что случилось?

— Это твоя территория. А моя — в моей комнате.

Она так легко это сказала. Грейс всегда думала, что отличается от своих друзей тем, что в самом деле любит свою маму, но теперь между ними выросла стена.

— С каких это пор мы разделили территорию? — спросила Дебора.

— С тех пор как ты решила взять на себя ответственность за то, что сделала я, и не желаешь слышать, что я чувствую по этому поводу. Страшно даже представить, что будет, если кто-то узнает правду.

— Но правда — это формальность, Грейс, — настаивала мать, делая именно то, о чем только что говорила дочь; это еще раз доказывало, что она не слушала. — Я все равно отвечала за вождение. Тебе нет смысла прятаться.

— Как и тебе! — бросила Грейс, опять разозлившись. — После случившегося ты еще ни разу не была в спортзале.

— Когда у меня было время сходить в спортзал? — спросила Дебора.

Но Грейс не попалась на удочку.

— Когда у тебя вообще есть время? В неделе по-прежнему пять рабочих дней. Ты утверждаешь, это хорошо, что люди видят тебя в спортзале. Тогда они знают, что ты не просто сотрясаешь воздух, когда говоришь, что им нужно заняться спортом. Но со дня аварии ты там не была.

— Я хотела больше времени провести с тобой. Я беспокоилась. Мне хотелось, чтобы ты вчера пошла на вечеринку.

Грейс зажмурилась.

— Нет, ты не хотела этого.

— Когда случается что-то плохое, — сказала Дебора, — нужно отделить прошлое от настоящего расстоянием и событиями. Встреча с друзьями пошла бы тебе на пользу. Вчера все они были на вечеринке.

— И пиво было, — сказала Грейс, воспользовавшись единственно верным способом заставить мать замолчать.

Дебора внимательно посмотрела на дочь. Потом ее плечи опустились.

— Ты знала?

— Все дети знают.

— А родители Ким?

— Они просто забрали ключи от машины. Мы уже говорили об этом, мама. Тебе известно, что такое бывает.

— Но это же твои друзья.

— Мы что, не такие, как все?! — закричала Грейс, разозлившись. Мама думает, что у нее сотни друзей, хорошие оценки, она бегает быстрее всех — а это невозможно. Грейс не могла быть идеальной. И ее друзья тоже не могли. — Все ночевали у Ким. Девочки наверху, мальчики внизу.

— Это не значит, что это было правильно.

— Существует множество вещей, которые нельзя назвать правильными, но они случаются. Ты говоришь, ничего страшного в том, что за рулем была я, пока никто не знает. Тогда, если никто кроме тех, кто был на вечеринке, не знает о пиве, это тоже не страшно? Если люди выспались и протрезвели перед тем, как снова сесть за руль, то что здесь страшного? Страшно, — продолжала девочка, чувствуя, как становится все труднее дышать, — когда садишься за руль после выпитого пива и никому не говоришь, и что-то происходит, например, погибает человек. Вот когда это действительно плохо. — Ее горло сжалось. Голова опустилась, и волосы упали вперед. Она закрыла лицо руками и заплакала.

Вот и все. Выговорилась.

Грейс тихо всхлипывала, изо всех сил желая, чтобы мама выказала свой гнев и разочарование. Она хотела быть наказанной, потому что вождение в нетрезвом состоянии действительно было плохим поступком. А необходимость держать это в тайне от матери причиняла боль, как засевший в животе осколок стекла.

— Ох, Грейс, — мягко сказала Дебора.

— Это ужасно, — всхлипывала девочка. — То есть никто из нас не пострадал, и это было всего лишь пиво, и вообще все подростки это делают.

Мама погладила ее по голове.

— Я знаю, что такое желание не отличаться от сверстников, но все равно считаю, что с друзьями нужно общаться. Возможно, вчера был не самый лучший день. Как бы там ни было, я рада, что ты не пошла.

Понадобилась минута, чтобы услышать слова, и еще минута, прежде чем Грейс поняла: мама ее не слушала. Ее признание ни к чему не привело. Дебора не поняла. Она не желала понимать.

А Грейс не могла произнести это еще раз.

Все еще плача, она сказала:

— Зачем брат мистера МакКенны приходил сюда? Это наш дом. А теперь словно… словно… кто-то вторгся на нашу территорию.

— Ты драматизируешь, дорогая. Он пришел в наш дом, потому что здесь можно нас найти, и спросил о том вечере, потому что это одно из того немногого, что он мог сделать в своем горе. Мистер МакКенна пытается понять, почему его брат вышел из дому в такой дождь в понедельник вечером.

Последних слов Грейс уже не слышала. Чувствуя себя такой одинокой, как еще никогда в жизни, она повернулась и направилась к винтовой лестнице, которую строили, рассчитывая на то, что она, Грейс, будет спускаться по ней в свадебном платье. По крайней мере, так всегда говорил папа. А еще он, выбегая из дверей, спеша на работу, говорил, что любит свою жену, детей и этот дом. Но теперь родители были в разводе, Дилан плохо видел, а мама все еще считала Грейс идеальной, несмотря на пиво — две бутылки — и смерть мистера МакКенны.

Девочка просто не знала, что делать.