Читать книгу - "Волчья невеста - Марина Эльденберт"

своему прерванному занятию — прошелся языком по моему разбитому колену, и я ахнула от жжения и неожиданности. А после затихла, потому что, если у того, что делал зверь, и был какой-то скрытый подтекст, мне он был непонятен.

Он меня… лечил? Зачем? Чтобы потом было легче пытать? Я ничего не понимала. Но бес с ним, я себя не понимала.

От движений длинного гибкого языка по телу побежали мурашки другого толка. Они будто проскочили по бедрам, забираясь под юбку, достигая тех мест, что были недоступны глазу. От холода, не иначе, вершинки сосков затвердели и терлись о ткань: приятно и неприятно одновременно. Между ног вдруг стало влажно, и я заерзала, пытаясь сдвинуть колени, скрыть эту позорную деталь. Но Теодрик не позволил, властно развел мои ноги в стороны.

Я посмотрела на него испуганно, на что получила кривую ухмылку.

— А говорила, что ты не шлюшка, Ева. Или ты течешь исключительно для меня?

Во мне будто вспыхнули угли. Было и так неловко, потому что я как-то странно откликалась на этого зверя. Странно, порочно, просто невозможно! Но его «шлюшка» вовсе выводило меня из себя. Выводило, заставляло кусаться в ответ, совершенно не думая о том, что может последовать за этими «укусами».

— Ну почему же для тебя? — ответила самым нежным, мурлыкающим голосом, на который была способна. — Я вспомнила вервольфа, которого ты ко мне приставил. Видный мужчина.

Глаза альфы снова посветлели, радужку залил желтый цвет, а из горла у него раздалось утробное предупреждающее рычание. Сильные руки сжались в кулаки, на предплечьях выступили напряженные витые вены. В целом альфа выглядел так будто собирался меня сожрать, и это только об упоминании о моем интересе к своем побратиму? Не боли у меня голова, рассмеялась бы.

— Кажется, после ночи с тобой я действительно стала шлюхой, — продолжила я со вздохом, — раз меня теперь интересует весь ваш род…

Не успела договорить, как он навис надо мной. Не трогая, но злой, как стадо бесов. Сердце екнуло в ужасе, но я мигом приструнила его. Альфа меня догнал, схватил. Мне уже нечего терять.

— Ты тоже ничего, альфа, — хмыкнула я. Не знаю, что пробудила во мне эта ночь, но явно нечто темное и безумное. Потому что в какой-то момент я перестала бояться смерти или пыток. Просто устала ждать расправы. А может, каким-то чутьем поняла, что именно это способно меня спасти. Несмотря на все слова альфы, шлюх он не любил. Иначе бы не называл меня так.

Я поперхнулась воздухом, когда он положил ладонь мне на горло и опасно ласково погладил кожу пальцами.

— Обязательно покажу тебе, насколько я ничего, Ева, — пообещал альфа, — когда ты окончательно исцелишься.

— Что значит — окончательно? — насторожилась я. — Разве ты не зализал все мои царапины.

— Ты ударилась головой, — напомнил Теодрик. — Будь эта травма у меня, я бы давно излечился. Но ты — другое дело. Ты не вервольф и не обладаешь самоисцелением. Поэтому надо ждать и молиться предкам, чтобы не было никаких последствия.

— Как будто это тебя волнует? — огрызнулась я. — Последствия.

— Волнует, — он оскалился и убрал ладонь, будто опасался не сдержаться и придушить меня. Или еще что-нибудь со мной сделать, что сейчас в его планы, кажется, не входило. — А пока перестань меня провоцировать. Если ты думаешь, что сможешь настроить меня против моей же стаи, то сильно ошибаешься. Они верны мне.

— Он напал на меня. — Вспоминать это было жутко. Я думала, что попрощаюсь с жизнью там же, на месте. — Тоже по твоему приказу?

— Нет, — прорычал в ответ альфа. — Но он получил сполна за то, что ослушался меня и навредил тебе.

— Чтобы ты мог навредить мне самостоятельно?

Теодрик посмотрел на меня как-то странно, будто сомневался в том, что удар по голове не повредил мой разум.

— Я навредил тебе Ева? — вкрадчиво поинтересовался он, склоняясь надо мной. — Не считая, конечно, причиненного вреда твоей чести, но здесь ты согласилась сама.

Я шумно сглотнула и отвела взгляд. Лучше изучать стены пещеры, чем смотреть в наполненные золотом глаза!

— На меня напал твой вервольф…

— По твоей же вине. Оставалась бы в шатре, ничего бы этого не случилось!

— Я пыталась тебя убить! — выпалила, все-таки поворачивая голову и встречаясь с ним взглядом. — Конечно, я сбежала. А чего ты ждал?

— Того, что ты будешь послушной девочкой. А ты сбежала, Ева.

— Ушла, — исправилась я.

Я ушла, потому что не могла по-другому. После оказалось, что я могу приказывать вервольфам. По крайней мере, это сработало на том звере, что охранял меня. Но, кажется, Теодрик об этом не знает. О том, почему его побратим на меня набросился. Значит… У меня был шанс попробовать то же на нем!

Опасная и безумная мысль пришла мне в голову, а слова вовсе сорвались с губ раньше, чем я успела обдумать все риски:

— Если ты закончил и не собираешься убивать меня за нож у горла, то отпусти. Отпусти меня!

Я смотрела ему в глаза, смотрела и ждала. Но вместо того, чтобы выполнить мой приказ или хотя бы поморщиться, альфа как ни в чем не бывало вскинул брови.

— Закончил? Я с тобой только начал, Ева. И думать забудь, что я отпущу тебя. А если отпущу, то это будет нескоро.

Я испытала жгучее разочарование и тут же все напряглась, когда он лег рядом со мной, обнимая, кажется, всем телом, будто обволакивая своим теплом и прижимая к широкой груди.

— Ты теперь моя, — властно рыкнул он мне в макушку, отчего меня снова осыпало мурашками с головы до пят. — Помни об этом.

Глава 14

Ева

 

Я думала, что ни за что не усну в звериных объятиях. Во-первых, от страха. Во-вторых, от того, что альфа меня будоражил, вызывал во мне те чувства, которые я бы предпочла никому не открывать. Самым отвратительным в этом было то, что люди тоже немного звери, и альфа читал меня, как монах храмовую книгу. Хотя, конечно, монахом Теодрик не был. Я чувствовала его напряжение. Его возбуждение, которым он упирался в мое бедро. Как тут вообще можно уснуть? Но я умудрилась это сделать.