Читать книгу - "Черная книга секретов - Фиона Э. Хиггинс"

— Какая трагическая история, — вежливо пробормотал я.

— О да, безусловно, — отозвался доктор, и тут я увидел, что, невзирая на холод подвала, он весь покрылся испариной.

Затем доктор с несообразной нежностью погладил руку покойницы и взглянул ей в лицо так, что мне стало не по себе. Ведь покойная приходилась супругой не ему, а хозяину.

— Так молода и так прекрасна, — скорбно молвил доктор. — Священник придет чуть позже, сегодня днем. Она будет погребена в фамильном склепе.

После этого он заторопился выпроводить меня, и это тоже внушало подозрения.

— Думаю, вам пора. Погода, знаете ли, портится на глазах, темнеет нынче рано, а вам еще ехать и ехать. Я буду волноваться, если вам придется катить по нашим дорогам в темноте. Края у нас небезопасные. — Он говорил это, а сам едва ли не подталкивал меня к выходу.

Из его тона я заключил, что пробыл здесь слишком долго, и немедленно откланялся. Погода, когда я вышел из особняка, показалась мне ничуть не хуже, чем была с утра; более того, она даже улучшилась, но я радовался, что покидаю это мрачное место. Слов нет, я получил более чем достойную оплату за такую срочную работу, однако смутные сомнения продолжали терзать меня. Что-то тут было не так. Особенно мне запомнился странный запах в подвале — он преследовал меня еще несколько дней.

Прошло около полугода, и обстоятельства вновь привели меня в эти края. Повинуясь необоримому порыву, я сделал крюк, чтобы заглянуть в особняк, и остановился у ворот. Они оказались заперты, но сквозь решетку было видно, что дом закрыт, а запущенный сад разросся. На колонне висело объявление о продаже дома; занимались ею господа Крукшенк и Баттерворт из соседнего городка. Поскольку именно туда я и направлялся, то зашел к ним в контору расспросить о владельце особняка. Беседовал я с мистером Крукшенком, весьма почтенным джентльменом, подробно ответившим на все мои вопросы.

— Странная история, темная история, — сказал он. — Сначала скончалась жена хозяина, затем он сам. Остался их сын, он и унаследовал все. Но он уехал за границу и распорядился поручить продажу дома нам. Эта сделка принесет ему небольшое состояние.

— Сын? — уточнил я.

— Да, он врач.

— А при каких обстоятельствах скончался старый хозяин? — поинтересовался я.

— Вот это и есть темная история, — продолжал мистер Крукшенк. — В ночь после похорон хозяйки доктор услышал из комнаты отца ужасающие вопли, поспешил на помощь, и что же? Полумертвый, побагровевший хозяин почти утратил дар речи и едва шевелился. Он сумел растолковать сыну, что проснулся и увидел покойницу-жену, которая склонялась над ним и душила его. Вскоре старик умер, несомненно, от потрясения — он был слабого здоровья, и сердце его не выдержало. Сына мне искренне жаль, бедняга потерял и отца, и мачеху, да так быстро.

— Вы хотите сказать, что покойница была ему не родной матерью?

Мистер Крукшенк покачал головой.

— Родная мать оставила его сиротой, когда он был совсем еще ребенком, и отец его женился вторично, на женщине почти на сорок лет моложе себя, писаной красавице. Не постигаю, что она нашла в старике, — сказал он.

Я поблагодарил мистера Крукшенка за подробные ответы и отправился по своим делам, но сомнения мои усилились. Рассказ мистера Крукшенка вполне удовлетворил мое любопытство, но теперь история казалась мне стократ подозрительней. Поскольку меня мучил кашель, я зашел в местную аптеку купить микстуры. Буквально на пороге мне так и ударил в нос знакомый резкий запах — тот самый, что витал в подвале. На звон дверного колокольчика появился аптекарь.

— Что это за запах? — не мешкая, спросил я.

— О, это мое собственное изобретение, — заговорщицким полушепотом ответил аптекарь. — Мощное снотворное, действует поразительно сильно, погружает пациента в глубокий сон, причем со стороны кажется, будто наступила смерть. В таком сне пациент совершенно не чувствует боли. Думаю, это лекарство пригодится в хирургии для наркоза.

Я замер.

— Скажите, — спросил я, — знаком ли вам некий доктор Скарпер?

— Один из моих постоянных покупателей, — гордо сказал аптекарь. — Утверждает, что только это мое лекарство помогает ему от бессонницы.

Я купил микстуру от кашля и с тяжелым сердцем возвратился домой. Теперь мне открылся коварный план, в хитросплетения которого я оказался втянут, сам того не ведая. О, лишь поистине дьявольскому уму под силу изобрести такое! В самом деле, разве привидение можно обвинить в убийстве или заключить под стражу?

Вот как мне представляется это дело. Молодой доктор, влюбленный в свою мачеху, которая, по-видимому, отвечала ему пылкой взаимностью, приобрел у аптекаря снотворное, якобы себе, от бессонницы. Мачеха приняла снотворное, и отец доктора уверился, будто она скончалась. Затем скорбящий пасынок похоронил ее в моем гробу особой конструкции, чтобы она могла дышать под землей. Когда действие снотворного кончилось, доктор в ту же ночь выкопал гроб, и мнимая покойница явилась в спальне у старика, принявшего ее за привидение. Она придушила его — совсем слегка, но и этого было довольно, и слабое сердце вдовца не выдержало. Так что предприимчивый доктор Скарпер унаследовал не только поместье отца, но и его жену. Несомненно, теперь эта пара пожинает плоды своего преступления, скрывшись в заморские края.

А я не могу простить себя за ту роковую роль, которую сыграл в этой гнусной истории. Вы единственный в мире, кому известна моя тайна, мистер Заббиду. Мне страшно даже представить себе, что о ней проведает кто-то еще. Мне сказали, что на ваше слово можно положиться, и, поверив, я разыскал вас. Теперь я смогу спать спокойно.

Глава двадцать седьмая

Из мемуаров Ладлоу Хоркинса

Когда я дочитал исповедь гробовщика, мы с Полли виновато переглянулись.

— Бедняга, — жалостливо и тихо сказала Полли. — Он ведь был совсем ни при чем.

— Тут еще кое-что написано, — сказал я. — Вон, внизу страницы.

— Что?

— Quae nocent docent.

Полли вытаращила глаза.

— По-моему, это латынь.

— А что это такое?

— Язык такой. Джо иногда на нем пишет или изрекает что-нибудь. Говорит, по-латыни можно сказать короче. Ему это нравится, — объяснил я.

— Ты смотри не спрашивай его, что значат эти слова, — посоветовала Полли, — а то он живо сообразит, что ты совал нос в книгу.