Читать книгу - "Табу на любовь, или Девочка чемпиона - Алекса Гранд"

Не знаю, случайно или намеренно, но Руслан поднимает со дна души не самые приятные воспоминания. И меня швыряет в котел давних событий, крутит в их водовороте, как щепку, перемалывает в мясорубке. Пространство передо мной расплывается, и я вынужденно пересматриваю кадры из невеселой киноленты.

Около года назад

– Все-таки уезжаешь?

Я мнусь в коридоре, косясь на небольшой дорожный чемодан, и мысленно корю отца. Он пропустил мой выпускной, не пришел на вручение аттестатов и сегодня уезжает в Сургут, потому что его партнеру что-то срочно там понадобилось.

Не извиняется даже. Какие-то дежурные слова выдает скомкано и исчезает за захлопывающейся с глухим щелчком дверью. А я неловко тереблю край шелковой сорочки и чувствую себя нелюбимой дочерью, хоть у родителей я и одна. Возможно, если бы у меня были братья и сестры, и внимание делилось между нами поровну, все ощущалось бы несколько иначе.

– Рина, господи! Через полчаса твой будущий супруг явится, а ты не собрана! – мама с грацией ледокола врывается в мою трещащую по швам реальность и уверенности в себе не добавляет.

Ухватывается за запястье, тащит в спальню и подталкивает вперед. К шкафу, где на вешалке болтается свадебное платье. Вычурное, пышное слишком. С обилием кружев, узорчатой вышивки и бусин. Никогда бы себе такое не купила, но оно понравилось Алексею. И его мнение стало решающим.

Изучаю наряд с гнетущим пренебрежением и леденею изнутри. Покрываюсь изморозью. Вот бы такую броню сверху нарастить, чтобы ничего больше не волновало.

– Давай, давай! Шевелись, дочка! – деятельная родительница не позволяет мне медлить и провоцирует целый шквал раздражения.

Тошнота подкатывает к горлу, разноцветные круги расплываются перед глазами, но я послушно избавляюсь от ночной рубашки и обнимаю себя руками за плечи. Влезаю в ненавистное платье, закрепляю волосы на затылке в пучок и трогаю губы прозрачным блеском.

Сборы отнимают не больше пятнадцати минут. Столько же мы ждем жениха в прихожей. В ЗАГС приезжаем на черном пафосном лимузине, слушаем торжественные речи регистратора и, поставив росписи, получаем свидетельство о браке. Другие детали не отпечатываются.

Простояв в пробке дольше запланированного, в ресторан прибываем с опозданием и входим в роскошно украшенный зал под громкую музыку, долбящуюся в барабанные перепонки. Спотыкаюсь о ковровую дорожку, подхватываю подол жутко неудобного наряда и мечтаю отсюда сбежать.

– Улыбайся, Дарина! Нас фотографируют.

Новоиспеченный супруг шепчет мне на ухо, и я вымучиваю жалкое подобие улыбки. Каким-то чудом добираюсь до стола молодоженов, и выжатая опускаюсь на стул. Вокруг столько незнакомых лиц – Лешины коллеги, друзья, одноклассники. С моей стороны никого, кроме мамы. Даже на роль свидетельницы мы позвали однокурсницу мужа.

– Горько! Горько! Горько!

Разносится откуда-то сбоку, пока я безуспешно копаюсь в себе, и мне приходится разомкнуть губы для поцелуя. Ничего не испытываю из того, что положено нормальной невесте. Ни радости, ни трепета, ни удовольствия. Только отсчитываю длящиеся вечно секунды и незаметно промокаю салфеткой рот.

Морально готовлюсь к тому, что повторить дурацкий ритуал нужно будет еще многократно, но нервы все равно сбоят. Пальцы подрагивают, за грудиной тугой комок образовывается. Тошнота снова подкатывает к горлу.

– За молодых! – дружок, криминальной внешности брюнет, сидящий по правую руку от Алексея, произносит короткий тост, и все как по команде тянутся к бокалам.

Я тоже беру фужер с шампанским и залпом осушаю добрую половину. До одури хочу сегодня напиться и забыть происходящее.

Не получается. Отвлекают постоянно. Кто-то то и дело подходит к нам с поздравлениями, все фоткаются, снимают нас на телефон. И я раз за разом цепляю праздничную гримасу и терпеливо выслушиваю пожелания.

Боже, сколько в них фальши.

Потоптавшись на собственной гордости, как сомнамбула отбываю номер, и с облегчением выдыхаю, когда настает время ехать в принадлежащий Бекетову дом. Только вот тревога нарастает и затапливает меня от самой макушки до пят по мере того, как мы приближаемся к высоким воротам.

Холодею при мысли от неизбежной близости и мечтаю повернуть время вспять. На негнущихся ногах выпадаю из лимузина, снова путаюсь в подоле платья и шагаю робко вперед.

Следую за супругом на второй этаж и растерянно останавливаюсь неподалеку от спальни, не понимая, как дышать. Судорожно хватаю порции кислорода и все-таки нахожу в себе смелость задать грозящий меня убить вопрос.

– А брачная… ночь?

Получается задушено и хрипло. Как будто я наелась колкого стекла, и оно теперь безжалостно режет мой язык.

Тяжелая тишина расползается между нами с Алексеем и давит на грудь. Пауза кажется неловкой и напряженной. И я лихорадочно мну кружевную ткань и почти умираю, когда Бекетов с дикой злобой выталкивает из себя.

– Не будет. Иди спи.

Недовольно указывает на соседнюю с его спальней дверь, и я спешу за ней скрыться.

Это потом я узнаю, что у супруга какие-то серьезные проблемы с интимом. Сотню раз поблагодарю бога за то, что Бекет не будет меня касаться. Сейчас же меня хватает лишь на то, чтобы стянуть с себя свадебный наряд, свернуться на постели калачиком и беззвучно расплакаться, кусая губы.

– Дарина…

Севший голос Руслана вторгается в мою Вселенную и осторожно вытаскивает из этого гребанного омута памяти. Лечебным бальзамом проливается на истончившиеся нервы и заставляет торопливо запихивать осточертевшие картинки в дальний ящик.

Глаза Бекетова, выразительные и цепкие, слишком много всего говорят. В них плещутся щемящая тревога, забота и нежелание ранить сильнее. И это вконец меня расшатывает. Что-то новое открывает.

– Я так рада, что ты появился в моей жизни.

Высекаю взволнованно, ничуть не кривя душой, и трясущимися пальцами отстегиваю ремень безопасности. Тянусь сама к Руслану, потому что нуждаюсь в нем больше, чем в глотке воздуха, и сгораю от нетерпения ощутить его дыхание на своей коже.

Нахожу в темноте его губы, медленно языком их касаюсь. Смакую. И все вокруг перестает существовать. В этот раз поцелуй какой-то другой. В нем нет разрушающей страсти – только море трепета и крепнущее с каждой секундой доверие. В