Читать книгу - "Не спорь с судьбой - Айрис Оллби"

Рубашка болталась на теле женщины, волосы спутались. Рейн чувствовал, как бешено колотится ее сердце. Он шептал ей успокаивающие слова, и Тамара начала приходить в себя.

— Рейн? — Она протянула руку к его небритой щеке.

Поняв, что Тамара его узнала, Рейн с облегчением вздохнул. Она сильно напугала его. Ему были знакомы ночные кошмары, но то, что они мучили Тамару, оказалось для него настоящим испытанием.

— Все хорошо, дорогая, — сказал он тихо, впервые назвав ее ласковым словом. — Тебе приснился дурной сон, но я с тобой, и все будет хорошо.

— Ребенок умер, потом умерла мама.

Тамара пыталась объяснить причину своего поведения, но он понял ее не сразу. Сердце Рейна сжалось от боли, когда он подумал, это она переживает гибель олененка и оленихи. Он ругал себя за то, что позволил Тамаре увидеть эту трагедию.

— Мы ничем не могли им помочь. — Рейн не хотел, чтобы она считала его бессердечным и равнодушным. — Ты ведь знаешь, правда?

— Это не олениха, Рейн, — произнесла она отстранение.

Он еще крепче прижал ее к себе, поняв, что она имела в виду свою мать. Рейн не мог позволить Тамаре снова ускользнуть от него, иначе ему не удастся вернуть ее в нормальное состояние.

— Поговори со мной, Тэмми, — ласково попросил Рейн. — Расскажи мне о том, что тебе приснилось. Объясни, почему ты так страдала во сне. Я хочу понять это и помочь тебе.

Тамара смотрела на него широко раскрытыми глазами. Уронив голову на плечо Рейна и обвив руками его шею, она доверила ему свои самые сокровенные воспоминания.

— Мои родители любили друг друга так страстно, что мне трудно было это понять. — Тамара закрыла глаза, пытаясь успокоиться под мерный стук сердца Рейна. — Я почти не помню времени, когда мама не была беременна. Она вынашивала всех детей почти полный срок, но в конце всегда что-то шло не так. Роды проходили тяжело, а дети рождались мертвыми.

Рейн покачивал Тамару в объятиях, душа его болела за того легкоранимого ребенка, которым она была когда-то.

— Я часто молилась, чтобы папа нашел способ уберечь маму от беременности, но ничего не менялось. Постепенно я начала внутренне восставать против отца, который своей любовью причинял вред ее здоровью. Потом я стала ненавидеть любовь, которая объединила их, но стоила маме жизни.

Рейн сжал объятия и окунул лицо в шелк Тамариных волос.

— Но ты не можешь винить их любовь в том, что она принесла тебе боль и разочарование, — возразил он мягко. — Твоим родителям она подарила годы счастья и дала жизнь тебе и Кэти.

Тамара потерлась щекой о вьющиеся волосы на его груди и притихла. Понял ли он, какие глубинные причины лежали в основе ее страхов и неуверенности и мешали ей поделиться своими чувствами с кем-то другим? Она безнадежно, страстно влюбилась в Рейна, и это пугало ее. Ей хотелось, чтобы Рейн узнал, чем вызван ее страх перед любовью…

— Я любила обоих родителей, но не могла понять, как мужчина, который действительно любит жену, может подвергать опасности ее жизнь в угоду страсти, которая, казалось, была гораздо важнее для него, чем жизнь моей матери.

Рейну не понравилось, что у Тамары сформировалось такое представление о любви. Он старался объяснить ей, что нельзя винить отца в том, что его любовь принесла жене страдания.

— Твоя мать разделяла любовь твоего отца. Если бы это было не так, то она вернулась бы в Техас.

— Да, она его тоже любила и очень ждала каждого ребенка, которого носила под сердцем. Но все, что ей принесли ее любовь, преданность и страсть, это недомогание, боль и смерть. Я не хочу такой любви, и у меня никогда не будет ребенка!

Гневные слова Тамары, вырвавшиеся из глубины души, привели Рейна в замешательство. Ему стало ясно, почему она неохотно раскрывала свое сердце и не хотела свободно отдаться чувствам. Она отвергала то, что Рейну больше всего хотелось разделить с ней, — любовь, преданность и страсть.

Бог уберег его от необдуманных шагов, и Рейн горячо поблагодарил его за это. Нежелательная беременность разрушила бы те чувства, которые ему удалось вызвать у Тамары. Рейну отчаянно хотелось, чтобы она поверила в глубину его чувств, а единственный способ доказать ей свою любовь — физическая близость. Но если он сейчас позволит своим эмоциям взять верх над разумом, Тамара никогда не простит ему этого.

— Хочешь от меня избавиться? — спросил он серьезным тоном. — Пытаешься предупредить, чтобы я не рассчитывал на слишком многое? — Он приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. — Хочешь, чтобы я сделал вид, что не намерен заниматься с тобой любовью? Что не желаю, чтобы наши отношения продлились всю жизнь?

Повернувшись на его коленях так, что ее грудь прижалась к его груди, женщина обвила руками шею Рейна. Она увидела в его глазах тревогу. Тамара выглядела озабоченной, голос ее звучал приглушенно:

— Я пытаюсь сказать тебе, что начинаю влюбляться в тебя, и это пугает меня. Я пытаюсь быть взрослой, умной, рациональной, но мои страхи еще не ушли, а мысли путаются.

Глубокий стон вырвался из груди Рейна, и он еще крепче прижал Тамару к себе.

— Я хочу, чтобы ты перестала бояться любить меня, — проговорил он хриплым от волнения голосом. — Мне хочется раскрыть перед тобою все прекрасные, положительные стороны любви. Мне необходимо твое полное доверие.

Их губы встретились, и Рейн почувствовал нежность и настойчивость языка Тамары. Недопонимание и муки исчезли, сдерживаемые эмоции выплеснулись наружу, и вскоре обоюдное желание полностью поглотило их. Сдерживать страсть, было невозможно. Их взаимная любовь требовала физического выражения.

Рейну хотелось уложить Тамару в постель и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не поймет, что между ними происходит нечто особенное, ради чего стоит пойти на риск. И все же разум не позволил ему забыть об обещании, которое он дал Тамаре, и о ее страхе перед беременностью.

Он отнес ее на кушетку и расположился так, что Тамара оказалась на нем. Его руки начали гладить ее по позвоночнику, а их ноги сплелись.

Губы Рейна жадно исследовали медовую сладость уст любимой до тех пор, пока дыхание обоих не стало прерывистым. Потом он скользнул губами к ее щеке, перешел к уху, покрывая свой путь короткими нежными поцелуями, и остановился на пульсирующей жилке на шее. Волосы женщины разметались по его лицу. Тело Рейна напряглось от страстного желания.

Ее грудь лежала на груди Рейна, набухшие соски томились в ожидании ласки. Ей захотелось ощутить его обнаженное тело, и, чуть приподнявшись, она расстегнула и сбросила свою рубашку, за ней последовал лифчик. Когда ее грудь коснулась тугих завитков волос на груди Рейна, оба сладостно застонали.

Это соприкосновение вызвало взрывную волну во всем теле Рейна. Его пульс отдавался в ушах оглушительными ударами. Он скользнул руками к тонкой талии и приподнял женщину так, чтобы можно было взять губами ее набухшие соски. Тамара запустила пальцы в его волосы и крепко их сжала.