Читать книгу - "Бабочка в стекле - Елена Левашова"

– Анечка, никто не будет теперь увольнять тебя! – одернул её Михаил.

– Михаил Александрович, я перестану работать штатным переводчиком делового английского и немецкого в вашей фирме за зарплату. Я это имела в виду. С сегодняшнего дня я вхожу в состав директоров компании, и на каждое ваше заседание вы будете обязаны приглашать меня.

У Берты началась истерика. Подбородок её трясся, глаза гневно искрились. Борис налил ей воды. Всё это безобразие ему было крайне неприятно наблюдать.

– Папа, ты позволишь этому быть?! Это же заговор мошенников! Аферистка! Проститутка! Убирайся отсюда и из нашей жизни! – она, казалось, готова была наброситься на Анну, но сильные руки Бориса удержали сестру. Мужчины сохраняли хладнокровие и успокаивали Берту.

– Я не буду продолжать, пока вы не успокоитесь. Будьте добры не опускаться до оскорблений, этим вы унижаете себя, – ответила Анна.

Отто ничего не понимал, но по крикам Берты и разгоряченному лицу Анны догадался, что её обижают.

– Послушайте, я не позволю оскорблять мою любимую женщину! – среднего роста, светловолосый голубоглазый Отто подошел к Анне, все вмиг оторопели и замолчали.

– Отто, эта Рауде и тебя охомутала, – ухмыльнулась Берта.

Борислав был ошарашен этим известием. Михаил громко постучал по столу, потребовав тишины, и предложил Ане продолжить.

– Теперь Анна Александровна для всех вас! – она окинула взглядом каждого из троицы, чуть задержавшись глазами на Борисе. – Если вы думаете, что быть акционером вашей компании – смысл моей жизни, то глубоко ошибаетесь. Этот документ я получила два часа назад. Изначально моим предложением было другое. Оно и сейчас остаётся в силе. Я хочу предоставить свои условия по нашему дальнейшему взаимодействию. Отто, поможешь мне?

«А вчера пришла ко мне... Ничего не понимаю, что у неё в голове? Зачем он ей нужен?» – с недоумением подумал Борис.

Отто по телефону пригласил юриста. Ожидание было неловким. Все молчали. Даже Берта, выпустившая яд, удовлетворилась, наконец, и замолчала. Поздоровавшись, зашла юрист Отто и улыбнулась Анне. Они сегодня успели познакомиться.

Юрист вкратце объяснила собравшимся, что Анна Рауде открывает языковой центр, который будет осуществлять целый комплекс услуг: для бизнеса – деловой английский, немецкий, испанский, японский языки, а также уроки разговорного языка, репетиторство, представительство иностранных гостей и так далее.

– К чему вы клоните? А если мы вообще откажемся от услуг центра языков? Нам это невыгодно. Международных контрактов не так много, кроме того, для переводов можно нанять переводчика за зарплату. Я не понимаю, в чем ваше предложение, – высказался Михаил.

– Отец, заставь её вернуть эти акции в нашу пользу, и дело с концом! – вдруг встрепенулась Берта. – Там хватит, чтобы вернуть долг Раудиса.

– В доверенности нет права продажи, – разъяснила Анна, – иначе я сама предложила бы это. Не знаю, почему Юргис сделал так, наверное, чтобы его дочь была обеспечена. Михаил Александрович, я готова отказаться от квартальных и годовых дивидендов, которые получал Юргис от оборота компании. Каждые три месяца я прошу давать мне расписку, на какую сумму уменьшился долг.

– Боже, какое благородство! – съязвила Берта.

Анна раскраснелась: было видно, что она взволнована. Отто не сводил с неё глаз. Ему не составляло особого труда закрыть долг. Они разговаривали об этом утром в кабинете юриста, но Аннет запретила ему даже думать об этом. Чувствовать себя обязанной постороннему мужчине считала неприемлемым. Аня понимала, что в этом случае будет обязана ответить Отто взаимностью. Хоть он и отрицал, но втайне надеялся на этот поворот событий.

Глава 18.

– Отто, а ты почему молчишь? Ты не в состоянии закрыть долг Раудиса? Если она, как ты тут всем объявил, твоя любимая женщина? Может, ты и жениться собрался? – рассмеялась Берта. Она обратилась к нему по-немецки.

– Я в состоянии его закрыть, только Аннет запретила мне это делать, – он был сконфужен насмешкой. – Да, и жениться я готов, если вас интересуют мои намерения! – Отто с достоинством посмотрел на пунцовую от стеснения Анну.

«А вчера дрожала от удовольствия в моих руках. Что же за игру она ведёт?» – недоумевал униженный Борислав.

– Я прошу вас, – обратилась Анна к Колосовским, – отказываться от любых средств, которые будут вам предлагать люди, не имеющие отношения к нашей семье. Это семейное дело, моё и Юргиса. Он подло сбежал, оставив меня с его долгами. Я не хочу пользоваться благосклонностью мужчин. Я считаю до сих пор, что вина его не доказана, пусть ведётся следствие, уверена: если он украл эти деньги, значит, у него были сообщники в вашем холдинге. Или просто сообщники со стороны.

– Анна Александровна, – подчеркнул Михаил, – Юргис сбежал. Разве это не доказательство вины?

– Но без сообщников дело не обошлось, пожалуйста, подключите частного детектива к поискам, – парировала Анна.

– Вы не верите в русскую полицию? – неудачно пошутил Михаил.

– Верю, но мне хочется знать правду поскорее. Да, вы правы: он всё спланировал, иначе не было бы этой доверенности.

Решили, что все дивиденды от оборота будут поступать Колосовским, и эта сумма была очень приличной, но Анна не хотела возвращать долг так долго.

– Мне хочется поскорее расплатиться и больше никогда не видеть никого из вас, не иметь никакого отношения к вашему холдингу, – Анну обижало отношение людей, которые называли её мошенницей. Она никогда не ждала чего-то сверхъестественного от тех, кому делала добро. Ничего взамен, кроме уважения и веры в неё.

– Не волнуйся, мы хотим того же! – язвительно выдавила Берта.

– Прекратите, сказал же! – Михаил погасил словесные баталии на корню. – Анна, вы теперь в совете директоров и обязаны присутствовать на каждом нашем собрании. Вам это понятно? Поэтому придётся потерпеть. – Воспитанный, тактичный, он никогда никого напрямую не унижал.

– Собрание ежеквартальное? – уточнила Анна.

– Да, именно так. Когда начнёт функционировать языковой центр?

– Для начала я зарегистрирую его. Пока пусть все остаётся так, как есть. Вы извините: у меня самолёт в Красноярск, опаздываю. – Анна встала из-за стола и стала дрожащими руками собирать свои папки.

– Разве у тебя самолёт не завтра, со всеми? – спросил Борис. Его лицо выражало такую неподдельную, заметную всем грусть.

– Я